Чертыхаясь и отдуваясь, переложив с места на место все кульки и сверточки, которые наполняли хозяйственную сумку, Марья Марковна наконец-то откопала ключи и открыла.
– Входите! Не стесняйтесь, – широко пригласила она, пропуская Катю и Сергея вперед. – Ни-ни-ни! Разуваться не надо!
Коридор был длинный, узкий и тусклый, под потолком болталась пыльная рыжая лампочка в остове абажура, от нее к потолку тянулась густая паутина; сразу за дверью помещалась массивная самодельная вешалка с серыми силуминовыми крючками, на которой болталась какая-то ветошь, под ногами хлюпал вспучившийся линолеум, прожженный в нескольких местах. Обои, давно потерявшие цвет и фактуру, но когда-то, всего вероятнее, бывшие зелеными в меленький цветочек, понизу висели лохмотьями; встроенный шкаф стоял, призывно распахнув дверцу.
– Не закрывается! – пожаловалась Марья Марковна и громко хлопнула дверцей в доказательство.
Не удержавшись и полусекунды, дверца с заунывным скрипом поползла назад и заняла прежнее положение.
Катя и Сергей жались на пороге и оглядывались по сторонам. Кажется, запах тут был еще сильнее, чем в подъезде. Катя отвернулась и потихонечку сглотнула, стараясь побороть приступ тошноты, но Марья Марковна все равно заметила.
– А ты, милочка, не беременная у нас? – спросила она игриво.
Катя отрицательно помотала головой и прижала платочек к губам, а Сергей, пока жена не видит, тихонько сплюнул через левое плечо: «Тьфу-тьфу-тьфу!»
– Да вы проходите, проходите! Что в дверях топчетесь? Вот тут у нас гостиная! – Марья Марковна бодро зашагала вглубь коридора. Сергей и Катя двинулись следом.
Он сидел в кресле, спиной к окну. Окинул пришельцев коротким равнодушным взглядом и отвернулся, точно их здесь не было. Потом прикрыл глаза – сделал вид, что дремлет.
– Знакомьтесь, Тимофей! – представила Марья Марковна. – Ваш, можно сказать, хозяин.
Тимофей не реагировал. Катя с Сергеем переглянулись – ни о каких Тимофеях речи вроде бы не шло.
– Квартира большая, вам всем места хватит! – заверила Марья Марковна, отследив встревоженный перегляд будущих съемщиков. – Он, конечно, бывает капризен. Но не так чтобы очень. Даже не волнуйтесь! Тимофей! Слышишь? Это вот Катя, а это Сережа, муж ее!
Тимофей при этих словах широко зевнул, покинул кресло и медленно скрылся в коридоре, точно не к нему обращались.
– Не обижайтесь! – заворковала Марья Марковна. – Старенький он. А со старичками – сами знаете. Но вообще-то тихий. Ему много не надо, вы не думайте. Ест как птичка. Немножечко утром, немножечко вечером. Аппетит уж не тот, что в молодые годы. Спать любит в дальней комнате. Иной раз, конечно, случается – всю ночь пробродит. Но он это