На этот раз Хилсмен не опоздал.
– Я связался с директором, – начал он с ходу, – и он высказал интересную мысль. А что, если вам поехать самому в Каир и попытаться установить этого человека?
Совершенно не светила мне эта грандиозная идея директора, тем паче что скорее всего американцы готовили мне проверочную комбинацию.
– Неужели у вас нет другого человека для этого дельца?
– Эти арабы недавно разгромили нашу каирскую резидентуру и арестовали несколько агентов. А вам все карты в руки, Алекс! Кто будет проявлять интерес к австралийскому подданному? Или возьмите другой паспорт!
– Но вряд ли я справлюсь с этим делом один!
– Помните, вы рассказывали о вашем агенте, бывшем египетском после? Кажется, он живет в Монтре. У него наверняка остались связи на родине. Полетите в Швейцарию, а оттуда в Каир. Связь будем держать по телефону, я вам дам незасвеченный номер.
Славно работал директор, а точнее сам Рэй, не такой уж болван оказался волшебник Гудвин, все предусмотрел.
– Если вы считаете необходимым, я, конечно, поеду, – скромно согласился я.
– Пожалуйста, подготовьте приблизительный план ваших действий! – завершил беседу волшебник Гудвин. О, эти планы, а я-то думал, что их обожают только в плановом Мекленбурге!
Кэти не пришла в восторг от моей очередной командировки в поисках рынка сбыта для радиопродукции, но истерику не закатила и даже поцеловала в щеку (а заодно и обнюхала на предмет, как выразился бы Чижик, выявления запахов чужих дамских духов).
Поздно ночью я разыграл перед Кэти приступы боли в животе, похожие на аппендицит, и, несмотря на ее уговоры вызвать “скорую”, решил доехать до больницы сам, благо она была совсем рядом (Кэти бегала по квартире, заламывая руки), сел в автомобиль, посетил больницу (там, естественно, ничего не обнаружили, но посоветовали не есть ничего острого), затем покрутил по проверочному маршруту и нанес на столб у лавки Рэгги (Чижик сказал бы: на обусловленный столб) меловую черту.
Уединившись в комнате, я составил и зашифровал сообщение в Центр.
“Несколько дней назад ночью к «Эрику» явился незнакомый человек в маске, представился, как Рамон Гонзалес, говорил с ним по-английски с испанским акцентом. Беседа проходила в темноте, «Эрик» только заметил, что Гонзалес брюнет, хотя, по моему мнению, незнакомец пользовался париком.
Гонзалес обнаружил отличное знание всего дела «Эрика», включая обстоятельства его вербовки и связь с «Бертой». Моего имени незнакомец не называл. Целью его прихода являлась вербовка «Эрика», которому был оставлен адрес в Каире для связи.
Об этом визите я сообщил «Фреду», и тот, связавшись с «Пауками»,