За спиной оставалось метров двести, коридор не заканчивался. Олег метнул камень вперед. В этот раз, тот не пролетев и двух секунд, ударился о железную преграду. Эхо разлетелось в разные стороны. Олег подошел ближе. Темнота тут была не такой густой, от чего даже дышать стало немного легче.
Дорогу перекрывала массивная дверь из темного металла. Она отличалась ото всего, что Олегу доводилось видеть под землей. Ни следа ржавчины или минувших лет. Будто ее каждый день кто-то отмывал и смазывал маслом.
«О2» – значились символы в самом центре.
Дверь выглядела, словно неприступная крепость. Высилась на два человеческих роста, а металла бы хватило на танк. В матовом теле ее красовались два отверстия под широкие ключи и механическая панель ввода пароля. У Олега не возникло ни малейшей идеи, как туда можно было проникнуть без ключей и кода.
– Тогда привал, – обратился он к самому себе и прикусил нижнюю губу.
Затем из рюкзака показались тушенка, хлеб и сыр. Причем первую он не покупал, находил в различных складах и ящиках нижнего яруса. Она пахла резко, но приятно. Рот заполнила слюна, Олег только сейчас понял, насколько голоден и следующие пятнадцать минут забыл про все на свете. Мир ограничивался только скромным обедом.
Утолив голод, Олег достал алюминиевую фляжку, закутанную и тряпичный чехол зеленого цвета. Отдающая машинным маслом вода полилась в рот, охлаждая язык и прочищая мозги. Громко заходил кадык, глаза юноши блаженно закрылись. Он откинулся к стене.
Сон пришел тяжелый. Без сновидений. Возможно, виной тому усталость физическая, а может эмоциональная. Так далеко на юго-запад заходить ему не доводилось. Несколько лет назад Олег понял одну простую истину: рано или поздно тоннели закончатся, наступит тот момент, когда он упрется в тупик. Еще год потаскает вещи из открытых мест, а что дальше? Какую он работу получит, закончив эту? Да и что вообще можно доверить изгою, грязному и заплеванному, тянущему огрубевшие руки к благам верхних ярусов? Верхний мир – удел благородных, чистых жителей убежища, а он – бессмысленное варево мяса и костей, которое пока еще приносит пользу. Когда с нижними ярусами будет покончено, центральный шлюз будет запаян навечно, а вместе с ним проклятый подземельщик, неспособный боле принести ни грамма пользы. Эти мысли Олег не озвучивал даже у себя в голове, лишая их плоти и возможности жить собственной жизнью, но все оказалось тщетно. Они не уходили и не растворялись, ощущались каждой клеткой дрожащего тела. Стоило Олегу ощутить их впервые, как открытие каждого нового тоннеля ложилось на его плечи тяжким грузом, а тупик – вестником смерти. Смерти от одиночества.
Олег проснулся только через час. Такого долгого сна, не считая ночного, он не помнил за все одиннадцать лет под землей. Веки поползли верх,