Фабиан тоже заметил странность, но сделал совсем другой вывод. Обманувшись словами хозяина дома, он предположил, что такие неровные манеры могут быть связаны с долгим одиночеством, а не с положением дел в городке, и бояться им нечего.
Фабиан отвел Эдвина в сторону и тихо сказал:
– Возможно, Фридеман просто-напросто отвык от людей. Мы можем и должны ему помочь.
– Не думал я, что все так начнется…
– Могло быть и хуже.
– Да, это точно. Другого выбора у нас все равно нет, – ответил Эдвин Нойманн. – Хозяин этого дома ведает о чем-то большем, чем нам может показаться. Я думаю, нам стоит прислушиваться к нему хотя бы до тех пор, пока что-то не прояснится.
Фабиан кивнул ему и пошел к Фридеману, чтобы перевести разговор на дружеский лад. Тот уже вел себя как прежде, будто никакого напряжения и не создавалось.
Мануэл вернулся в дом, мельком глянул на них и молча вышел. Вскоре они услышали, что он перекладывает дрова, наваливая их к северной стороне дома, откуда сквозь стены все же пробивался ветер.
Вскоре все трое вышли из дома, но едва Фабиан Сарто и Эдвин Нойманн, подбадривая друг друга и напевая псалмы, направились к покосившемуся храму, Фридеман вдруг сослался на какие-то дела и отказался идти с ними.
В дороге они оглядывались по сторонам, надеясь никого не встретить. Все в городе было необычным и отяжелевшим. Даже дыхание давалось не так просто, как в прочих городах.
– Здесь поселились древние демоны, – прошептал Фабиан. – Чую их издалека. Знаешь, с детства есть во мне какое-то чутье на присутствие нечистоты… Не то, чтобы я ее боюсь. Скорее, наоборот, зло само меня боится. Тот самый страх я чую и сейчас.
– Ты тоже это чувствуешь, да? Люди сами пригласили сюда этих демонов, – заключил Эдвин.
– Мы прогоним их, братец.
– И как же нам это сделать? Взяться-то не за что. Такая глушь…
– А как обычно гонят трусливых воришек, которые прокрались в чужой двор?
– За вилы только не возьмись, – улыбнулся Эдвин. – Нужно делать все не спеша, как нас предупредил Фридеман. Ему ведь виднее, а в послушании зла нет. Это всяко лучше, чем обнажать мечи, как Петр.
– Слова острее, вот их и обнажим! – ответил Фабиан Сарто. – Ты ведь помнишь, что было вначале? Еще до того, как появилось все сущее, Слово уже было произнесено – Оно и есть Первообразное начало. Я верю в Его силу. И ты не сомневайся, все Господь усмотрел.
– В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог30, – торжественно произнес Эдвин Нойманн, прокладывая первую тропу сквозь хрусткий ковер мокрого снега. Они были первыми. От тропки-улочки, и так не особо натоптанной в этот час, в сторону храма не тянулся ни единый след.
Они подошли к храму. Состояние его было, мягко говоря, лачужным. Изнутри строение походило на безлюдную пещеру, и даже старый, но величественный, высотой во всю стену, орган, не мог придать сооружению