– Батя, скажи: вот у нас капать положено на святых местах, – сигаретку и спичку ложить, и монету еще. А как у других, – есть что-то подобное?
– Ну, где-то оно и есть, а где-то и нет. Одно могу сказать. Если ты оказался в чужих местах, тогда спроси у старейшин местных, присмотрись, как они поступают. Чужие традиции нужно уважать, где ты бы ни был.
А если чего-то делают люди перед дорогой, тем более, если просят тебя что-то сделать, – тогда сделай, не пренебрегай. Не принимай это за оскорбление.
– Батя, а почему по-разному то у всех? – спросил Степан.
– Потому, что мы разные, – в разных местах живем, и разным Духам поклоняемся. Обряды разные у нас и обычаи. Законы свои, понимаешь: там где тепло – одно, а где холодно – другое.
Однако за всеми различиями, есть у людей и другая сторона.
– Какая? – спросил Степан.
– Мы под одним Богом ходим, – куда бы ни пошли, и куда бы ни поехали. Он всех нас принимает и всех любит.
Слушал Степан отца, но думал, почему-то, о своем. Переваривал его слова.
– То, что тебе говорю – делай, – продолжил Милхай. – За собой следи, и за своей семьей. Детям твоим: Коле с Катей – сейчас особая поддержка нужна. Вот и поддерживай их, и помогай. Мы, с мамой, – не вечные, когда-то и вам с Оюной главными становиться. Так, что, Степа, сына своего – сам воспитай, а жена твоя – за дочкой присмотрит.
– Ну, да, – нехотя согласился тот.
– Не ругайся на Колю сильно. Он мужик, только маленький, – свою жизнь проживает, и свои ошибки делает.
– Так, а если не слушается?
– А ты сам себя вспомни. – Много ты нас слушал, когда маленький был? А подростком когда…? – глянул Шаман на Степана. Тот потупил свой взгляд, – припомнилась, пара моментов из юности.
– Ну, то-то же. С сыном можно строжиться, и наказывать можно. Но только не сильно. Нельзя в нем стержень мужской поломать. Ты взрослый, а Коля твой – маленький. Он тебе никакого отпора не даст, и защититься от тебя не сможет. Вот потому и старайся по-хорошему, – объясняй, ему, чего хочешь.
– Ну, так я по-хорошему, только не всегда получается. Не слушается, он, – вот и ругаюсь. Не могу смотреть, когда беспорядок, а он бездельничает.
– Беспорядок, ладно, – ты такую вещь пойми: когда-то сам будешь старым, а Коля, к тому времени, силу наберет. Воспитай его так, чтобы он тебя взрослым слушался. – Одного твоего слова. Уважения его заслужи, делами своими и своей работой. Вот тогда и будет порядок. А если беда, какая случится или заболеешь ты, – так он сразу придет и поможет.
Поговорили, Милхай со Степаном, вопросы свои обсудили, и разошлись, каждый по своим делам.
А Жизнь деревенская рядушком посидела, послушала Шамана с сном, и потекла дальше, своим неспешным чередом. День уже клонился к закату. Тучки на небе нахмурились, обещались к ночи пролиться дождем.
Наступила ночь. Тихо вокруг: ни души, ни собачьего лая, только сверчки поют. Постояла ночь,