– Дивинадцать возов, и пиримерно полявина от этого объёма ещё завешиваетси, – прошепелявил вертлявый гоблин противной наружности. Его остроносое лицо с широко расставленными ушами смахивало на морскую звезду. Над головой человечка, мерцая, прыгал расплывчатый золотистый шарик.
Шудра посмотрел…, не на гоблина, а на круглый аквариум без воды, и зажмурился, любуясь чудесным зрелищем.
Внутри полупрозрачной сферы двигались и сияли точно такие же шарики, что и над головой слуги. Все они вместе, как одно (живое и разумное) целое, создавали необыкновенное волнообразное колыхание, проблёскивая радужными бликами ленивого в этих краях солнца.
«Забавные существа эти светляки, – размышлял правитель. – Незатейливые, но как настроение чуют! Получше бы дульгиков использовать: изучить их неземную, это самое, природу, с тем, чтоб полезного больше извлечь». В этот момент грум застучал по его спине кулачками, растирая затёкшие мышцы. Ловко сгрёб и раскатал, как на скалке, дрябловатую кожу тирлина, словно собирался печь из неё пирог. – «Тьфу ты, что за дрянь лезет в голову, – про себя возмущался Шудра, поворачиваясь к аквариуму, в сиянии которого обозначились чуть заметные коричневые прогалины. – Как чуют, само…, будь они неладны!» – обрадовался Шудра, однако виду не показал. На душе сразу же полегчало, и он отпустил грума, зарёкшись впредь думать о негативном. В нескольких шагах от него, на ажурной подставке в виде кованой паутинки оцепенело сидел паук с алым крестом на спине. Шудра прицепил к носу что-то типа монокля, и, низко склонившись, нацелил супер глаз на насекомое, почти касаясь его шершавых щетинок. – Карауль, Энтушка, карауль! – благостно произнёс гном. – Да не забудь про тренировки. Паук судорожно моргнул малахитовым глазом.
Но настроение «естествоиспытателя» снова резко переменилось. В голову лезли мысли, одна крамольней другой: про обманутых им гостей-вкладчиков, про неверных, пусть и услужливых слуг, и, наконец, про ТОТ САМЫЙ камень. Правитель вскочил, забарабанил пальцами по резной спинке трона; сел, снова встал, оттолкнув стоящего в недоумении грума. – А насчёт Курун-Чупра…, – начал Шудра, в который раз подходя к сфере, и снова косясь на гоблина. Это не предвещало ничего хорошего, и, пока Шудра вглядывался в игру цвета дульгиков, длинноухий слуга еле сдерживал дрожание своих конечностей, верхние из которых были сплошь унизаны диковинными перстнями. – Что… так и не было ни одного камня, сколько-нибудь похожего на наш? – переспросил тирлин.
– Все метеорита похёжь! А он,