– И долго мне её так держать? – спросила Птера, давясь от приступа подступающей дурноты. Из её зоба торчали Боськины дрыгающиеся ножки, – Говорила же, у меня на них это…. – Ископаемая громко икнула. – Пахнет, как тля, чес слово….
Но насекомое с такой нескрываемой нежностью поглядело на птицу, что та улыбнулась и замолчала. И только тут все заметили, что она сильно выросла, ну очень и очень сильно, став ростом почти с ребят.
– Спасибо тебе, Птерочка. Я что, стала бабочкой? – захлопала в исступлении Бося.
– Ты стала девочкой! – улыбнулся Эдд. – Бо-о-ольшой такой и настоящей девочкой.
– Просто слюна у меня волшебная, – покраснела сквозь перья Птера. – Подрастительная.
– Потом все ухватились за рога, и лось деликатно поставил мелких существ на травку.
– Когда ещё доведётся поваляться на шкурах? – взгрустнул Блум.
– А я думал, что это деревце такое, – бонсай! – с лёгкой иронией сказал Эдвин.
«Есть такое искусство выращивания точной копии настоящего, только карликового дерева. По легенде, один китайский император, правящий в эпоху династии Тан (VIII – X вв.) повелел создать миниатюрную империю с деревьями, городами, реками и горами. (Словно знал о существовании Тирлинского Плато и нас, его обитателях?!) «Бонсай» означает – «выращенное в подносе».
– Босяй… не-босяй, меня зовут Босей! Лестно конечно! – покраснела девочка, – Но уж точно не океан безграничных возможностей! – вздохнула сороконожка.
– А мне казалось, что это был я и мои рога! – обиженно вымолвил Лось.
– Что ж не сказал?!? – разозлился гном. – Спал себе, как скотина. Ладно, прости, ты нас выручил, сам… не зная того. – Но лось уже степенно удалялся в чащобу.
– В жизни всегда должна быть какая-то тайна, – загадочно улыбнулся эльф.
– Хоть с ветками тайна, а хоть с рогами! – добавила сороконожка.
Глава 3
ПТЕРОПОПИЯ ОБЫКНОВЕННАЯ
«После того, как к путешественникам присоединилась нахальная птица, идти стало значительно веселей. Пока мы с Блумом сооружали повозку, ископаемая облетала окрестности, собирая гибкие ветки, из которых ей с гусеничной собакой предстояло сплести кабинку с сиденьями. Пуговица, ставшая передним колесом, взяла на себя основной груз конструкции.
Два других колеса я выпилил из крепкого поваленного бурей, дерева. В повозку договорились запрягаться попарно: днём мы с Блумом, а ночью Птера с Босей. Потом мокрицу решили освободить от тягловой работ. Блум постоянно жаловался на боли в спине, вздыхал и охал, норовил занять место кучера, (не предусмотренное