Однажды на полустанке вдоль эшелона побежали посыльные, передавая приказ командира полка: всем подразделениям построиться возле вагонов для оглашения какого-то приказа. Как оказалось, на этот раз речь шла не об ужесточении наказания за халатность, паникерство или трусость; командование не информировало личный состав о чрезвычайном происшествии, произошедшем где-то у соседей. На этот раз повод был очень даже приятный. Командир полка перед строем зачитал приказ о присвоении их армии и дивизии звания гвардейских за подвиги, совершенные в боях под Сталинградом. Теперь их армия именовалась «6-я гвардейская», дивизия – «51-я гвардейская», ну а их полк назывался уже не 207-м стрелковым, а 156-м гвардейским стрелковым полком. Вручение гвардейского знамени и прочие формальности откладывались до прибытия на место назначения, а пока командир от всей души благодарил личный состав за службу. Был отдан приказ всем офицерам привести обмундирование в порядок (легко сказать!), надеть правительственные награды (а у кого они есть-то?) и собраться в штабном вагоне. Ну а солдатам и младшим командирам – выдать по двойной «наркомовской» норме.
В битком набитом штабном вагоне командир еще раз поздравил офицеров и предложил наполнить кружки. Первый тост выпили не чокаясь, помолчали, вспомнили каждый свое. Некоторых офицеров полка отец знал еще с довоенного времени, со срочной службы. Но многих уже не было… Постепенно, под воздействием алкоголя, людей отпускало, лица раскраснелись, языки развязались. Офицеры стали выспрашивать, что теперь изменится в их жизни и службе. Замполит рассказал, что денежное довольствие теперь повышается, ко всем званиям добавляется приставка «гвардии», а также полагается гвардейский нагрудный знак. Командир добавил, что полк усилят автоматчиками, артиллерией и бронебойщиками. Но и требовать с него будут вдвойне, а он – с каждого из здесь присутствующих и все три шкуры спустит, если потребуется. За то и выпили…
Так, ни шатко ни валко, подолгу простаивая на полустанках – эшелон не литерный, армия выведена в резерв, – тащились от Сталинграда до Ельца (около 800 км) почти месяц, прибыв к месту назначения в начале марта. Посреди ночи состав дернулся и затих. В теплушке, в которой ехал отец, повисла тишина, оглашаемая лишь переливами здорового мужского храпа. Свернувшись калачиком, спал у потухшей буржуйки