И вот однажды я прихожу со школы домой и вижу, что мать сидит на диване и грозно смотрит на меня. Не сердито, не обиженно, а именно грозно. «Сядь рядом», – приказывает она.
Я молча повинуюсь, не разуваясь и не снимая куртку, сажусь рядом с ней. Сразу получаю пощечину. Затем еще одну. «Мам, за что?»
Я чувствую запах спиртного – время обеденное, она закрыла магазин и зашла домой немного выпить «с горя». Мама достает из кармана своего халата распечатанные на черно-белом принтере фотографии, и я тут же хочу вскочить с дивана, сделать пару шагов и выпрыгнуть из окна. Это те самые идиотские фотографии, которые делала Крис и хранила их у себя на компе.
Когда ее родители уезжали в очередную командировку, я частенько приходила к ней в гости и мы устраивали «подиумы» (почему-то называли это именно так). Она делала мне красивые прически, я пользовалась ее косметичкой, мы наряжались в платья, юбки и кофты. Она тоже очень высокая – размер одежды у нас был примерно один и тот же. Сперва мне было страшно и стыдно, но скоро я полюбила такие дни и вечера.
Однажды Крис достала фотоаппарат и начала щелкать меня на цифровик. «Ты дура? Зачем?» – мне эта идея сразу не понравилась, но Крис убедила, что никому не покажет, а подарит мне, когда я стану настоящей девушкой. Она даже уломала меня сделать фотографии в ее нижнем белье – к тому моменты я уже начала тайком от всех брить ноги и все остальные места, где начали расти волосы.
И вот сейчас я и вижу в руках у мамы распечатанную фотографию, где я лежу на кровати в черном бюстгальтере и в черных женских трусиках, накрашенная как Жанна Агузарова, раскинув свои волосы по простыне.
«Мне со стыда сгореть? Ты че, долбаеб, делаешь? Час назад приходят ко мне на работу родители твоей этой подруги и суют под нос эти фотки. Тебе недостаточно как пидор по городу ходить? Тебе еще в бабу наряжаться надо, да?» – еще одна пощечина.
Я помню, как мне стало трудно дышать, я начала задыхаться. Закружилась голова, из глаз брызнули слезы.
«Я сейчас иду к Ирке с первого этажа, у нее есть машинка. Брею тебя наголо. Выкидываю все твои шмотки ебучие. Ты меня понял?» – она еще раз замахнулась на меня, но не ударила. Встала и вышла в коридор.
Я часто слышала выражение «в состоянии аффекта», но не понимала, что оно значит. Видимо, это то, что произошло со мной дальше. Я, совершенно не понимая, что делаю, открыла дверь в мамином шкафчике, вытащила оттуда свой паспорт. Закинула его в свой небольшой черный тканевый рюкзак с пентаграммой, вытащила учебники, бросила туда пару кофт, зарядку от NOKIA и выскочила в коридор.
На лестнице я столкнулась с мамой. «Куда собрался, блядь?» Я молча отталкиваю