В городском сквере Павловска готовили ямы под саженцы липы.
Рабочие начали копать и наткнулись на ботинок и кости. Глубина – около полуметра.
По сотовому вызвонили Комиссарова, по совместительству руководителя поискового отряда.
А он сразу в музей к Костику.
Лиза увязалась с ними.
До места дошли почти бегом.
Нашли нужную яму.
Лиза села у края ямы. Мужики разрывают, а она глядит, и мурашки ползут по коже.
Комиссаров достаёт из земли находки.
– Немец. Видно по застёжкам от плащ-палатки. Немецкий ботинок, смотри! Вот косточка, это кисть… – подаёт Костику. – А это от ноги…
В районе рёбер нашёлся и медальон – половинка овала с цифрами и буквами. Но всё сразу не прочитать – повредить можно. На ключицах – клочки истлевшей мундирной ткани – синей или зелёной.
Череп с прекрасно сохранившимися зубами. Стали извлекать – развалился. Костик на подхвате помогал Комиссарову складывать останки в кульки из супермаркета.
Раскоп в самом центре города, всем любопытно. Люди останавливаются.
Какая-то пенсионерка прошамкала:
– Чего копаете?
– Яму под липу, – ответила Лиза.
– Такую огромную?
– По две сажать будем.
Полиция подъехала.
– Чё роем?
– Поисковый отряд «Последний рубеж», – отрапортовал Комиссаров.
Полицейский отдал под козырёк.
С недавних пор поисковая работа ведётся официально. В отряд «Последний рубеж» записаны Комиссаров, Миша-Копальщик и Костик. Для круглого счёта добавили Капу и Рабкина. И выдали на всех официальную бумагу на раскопки.
Местные алкоголики зачем-то стали помогать Комисарову упаковывать берцовую кость в пакет.
Комиссаров орёт:
– Не трожьте! Здесь могут быть раритеты.
Костик в чёрных очках наезжает на любопытных:
– Товарищи, понятыми будете? Видите, человека уконтрапупило.
Зевак как ветром сдуло.
Лиза сидела у раскопа, боясь чего-либо трогать.
Больше всего её впечатлил кованый немецкий ботинок. Гвоздей – штук сорок, в пять рядов. Шляпки крупные, весомые. И коррозия их не съела, не то, что патроны от шмайсера, превратившиеся в прах.
– Вот такими ботинками и топтали они наши дороги, – бурчал Комиссаров.
Земля в раскопе жёлтая и серая. Кости как корни деревьев. Тёмно-бурые. Комиссаров рубит корни, под коричневым слоем проступает белое.
– Кто был этот человек? – машинально спрашивает Лиза у Костика. – Судя по зубам совсем молодой.
– Скорее всего – фашист, – отвечает Костик. – Похоронен в январе сорок четвёртого. За несколько дней до драпа от Ленинграда.
– Надо бы над каждым убитым посадить липу, – рассуждала Лиза. – Если человек хороший был, дерево примет его душу и вырастет красивым. А над сволочью – не приживётся.
Комиссаров,