– Да я и так про тебя всегда помню.
Комиссаров сиял, как пуговицы на его кителе.
– Хорошо, когда тебя помнят. И когда ты кому-то нужен. Я вот суп только и ем у тебя, Капа. Дома мне готовить некому. Мы с котом кильку в томате зажуём, вот и весь наш ужин.
Капа, жалостливо охая, продолжала доставать из сумки какие-то домашние угощения, раскладывая их перед Леонидом.
– Кушай, кушай, Лёнечка…
– Изящная вещица, – Костик смотрел на потемневший, местами блистающий позолотой, местами позеленевший подсвечник, и вдруг в голове у него мелькнули кадры из сна про Авеля. Он аж сам перепугался, отчего вдруг сон припомнил? И почему подсвечник как-то связан с ним?
– Лукич, ты канделябр почисти. А я освобожу место в витрине, – раскрасневшаяся Капитолина одаряла Леонида влюблёнными взглядами. Ну как не отвечать взаимностью этому честному и грубому старателю?
Все в музее замечали, что любовное притяжение подстёгивало земляные поиски Комиссарова и стимулировало приготовление Капитолиной костяных супов.
Но одержимость обоих общим делом коренилась не в делах амурных, а в знании великой тайны. Что сила России не только в современных танках и ракетах, но и в нетленности баранок, самоваров и лаптей.
Что сила эта и в солдатской гимнастёрке деда Костика – фронтовика.
И в письмах деда Рабкина – репрессированного перед войной.
И в портрете Сталина, вышитом старательной пионеркой из Павловска.
И кем сейчас эта сила сохраняется? Оборванцами. Полубезумными, больными и юродивыми энтузиастами.
Дохлебал Леонид суп, взял свою лопату и пошёл довольный дальше на раскопки.
Лукич после обеда пыхтел над канделябром.
Костик тоже думал про канделябр, ожидая, когда Лукич его расчистит, чтобы рассмотреть подробнее детали.
Лиза на диванчике всех доставала праздными вопросами. После похода с Мишей-Копальщиком на линию фронта ей не давала покоя тема войны и немцев. Вот лезут Лизе в голову мысли всякие. Ну наших ясно-то похоронили, а немцев-то куда?
– Кость, а помнишь, Копальщик рассказывал, что находил на Кузьминке останки немцев?
– Это было несколько лет назад, – ответил Костя.
– И что из Германии ему ответили?
– Миша мне по секрету шепнул, что кости он отдал на хранение в церковь к отцу Геннадию.
– А дальше?
– А дальше отец Геннадий купил себе «Мерседес». Поговаривают, что останки немцев он выгодно продал, они же были с медальонами, он написал официальное письмо в немецкие архивы. И там родные обнаружились. Отблагодарили щедро. Но Копальщик на отца Геннадия не в обиде. Он же не может осуждать церковь.
– Неужели батюшка так нехорошо поступил? – не поверила Лиза.
– А может, кости просто захоронили. Тогда создавалось немецкое кладбище в Сологубовке.
– Вот-вот. Я тоже в этом участвовал, – подал голос Лукич.
– Как?
– Сейчас всё