– Она не исцелила, через три дня все повторится. Но спасибо… все равно спасибо, – укротительница протянула руку, – Сайерона Коул. Можно просто Сай.
– Дана… Кортера, – я чуть было не назвала свое полное имя – отличающееся от тетиного, прописанного в лицензии, единственным слогом, но вовремя прикусила язык. Дана и Дана, на рынке меня все так кличут.
Встретившись взглядом с Сайероной, я ахнула. Ее аура расцветала, словно возродилась вместе с хозяйкой. Хотя почему «будто»? Аура – неотъемлемая часть всего живого. Больше не было оплетающей паутины отчаяния, столб огня сжег ее целиком.
Я отвела глаза, снова чувствуя неловкость за увиденное.
– Держите, – голос заставил посмотреть на собеседницу, – это должно стоить немалую сумму.
Сайерона протягивала кошель-сумку из дорогого материала и пустой фиал.
– Вы ничего мне не должны, – я замахала руками, – кровь была при Вас.
– Благодаря Вам я узнала, что там кровь, и именно Вы дали ее мне, когда начался приступ, – укротительница положила вещи на стол, – так что они ваши. Используйте или продадите, мне они ни к чему.
По ауре прошла сиреневая волна легкой грусти. Где бы она ни взяла кровь, такая возможность ей вряд ли еще представится. Даже удивительно, что кто-то из снарров пожалел умирающую девчонку, что вообще заметил ее со своей недостижимой высоты. Где они и где мы. За всю жизнь я видела снарров лишь на гравюрах, для меня они как были, так и остались бессмертными богами из Селестара – «дворца-в-облаках».
Я поднесла фиал к лицу – по граням перетекало искаженное отражение. В свете масляной лампы на горлышке блеснула капля. Жидкое золото. А если… видоизменить состав противоядия с учетом свойств крови? Но даже если у меня получится, это займет время, которого у Сайероны нет.
– Сай… А Вы обращались к целителям у себя?
– А давайте на «ты»? В этом нет смысла, – она с любопытством рассматривала зелья на открытых полках, – быть может, я бы к ним пришла, существуй противоядие. Тогда был бы смысл купить жизнь, пусть и ценой позора.
Горечи в ее словах не было, только та же печаль – едва уловимая, как рябь на воде.
– Позора?
– Мастер укрощения, который позволил мантикоре себя ужалить, не может называться мастером, – девушка обернулась, – никому не докажешь, что на мне не было значка, а нападение тщательно спланировали. Не хочу больше об этом, – ничего себе, как в романе! Но Сайероне не позавидуешь, – я, пожалуй, пойду. Дана, еще раз спасибо.
С языка просились слова утешения, обещания чудодейственного средства, но я не могла давать таких обещаний. Если ей осталось три дня, она должна прожить их как последние, без ложных надежд.
Этой ночью сон забрал меня в свои объятия – сказалось напряжение двух предыдущих суток, но наутро, после завтрака и ежедневного ритуала подметания крыльца я взялась