– Убежал, зараза! – распрямился «акробат».
На границе поляны треснула сухая ветка, выдавая бегущего человека. «Акробат» юркнул в проем, почувствовав, как торчавшие осколки кирпичей разодрали спину, и побежал прямо на треск.
– Колян, вали его! Вали! – услышал он за спиной голос Шатуна. – Уйдет, тварь!
На границе леса, где, растопырив во все стороны колючие ветки, рос можжевельник, «акробат» увидел промелькнувшее пятно. И, подняв револьвер, дважды выстрелил. За спиной эхом отозвались еще два выстрела. Свет фар высветил высокую фигуру человека, застывшую подле кустов, будто бы нашпиленную на острые концы веток. Потом послышался хруст поломанных сучьев: застывшая фигура слегка покачнулась, сумела сделать два неторопливых и невероятно тяжелых шага и упала прямо под корни куста, подмяв тонкие ветки.
Готов!
– Какого дьявола! А ты чего стрелял?! – прозвучал за спиной рассерженный голос Шатуна.
Обернувшись, «акробат» увидел неподвижно лежавшего на траве Иннокентия. Еще один…
– Так ушел бы… Шатун, сам пойми, – виновато произнес долговязый, слегка качнув пистолетом.
– По ногам нужно было.
Подошедший Шатун склонился над мертвым и, покачав головой, протянул:
– В голову, насмерть!.. Такого уже не воскресишь. Колян, посмотри своего, может, еще живой.
«Акробат», держа оружие наготове, с некоторой опаской приблизился к упавшему Григорию. Беглец лежал неподвижно, скрестив ноги. Перевернув на спину, посмотрел в застывшее лицо.
– Крепко ты его уделал, – раздался за спиной голос приблизившегося Шатуна. – В самый лоб. Он повернулся, хотел посмотреть, кто за ним бежит, а ты его сделал. Ладно, тут уже ничего не поделаешь, он бы доставил нам неприятности… Теперь уже точно не узнаешь, где яйцо Фаберже.
– Что будем делать? – в досаде спросил «акробат».
– А чего тут поделаешь, взяли лопату, роем землю. Не оставлять же их здесь.
– Понял, – с готовностью отозвался «акробат» и заторопился к машине.
Открыв багажник, он вытащил из него лопату.
– Где рыть-то?
– Ну не на поляне же! – с раздражением произнес Шатун. – Отойди метров на пятьдесят в глубь леса, там и копай.
– Хорошо.
В какой-то момент Павлу Шаталову показалось, что через ветки густо разросшегося можжевельника за ними кто-то пристально наблюдает. Приблизившись, он невольно усмехнулся