Блещет золото кровью алой. Евгений Сухов

голову, открыл перед доном Писрро дверцу.

      – Хорошего дня, – пожелал индус, сверля пассажира большими черными глазищами.

      – Надеюсь, что так оно и будет, – сдержанно буркнул дон Писрро.

      Распрямив спину, как и подобает мексиканскому гранду с тысячелетней родословной, он зашагал к огромному особняку, облицованному черным мрамором, проглядывающему черепичной крышей сквозь кроны распускающихся каштанов.

      У входа в черном смокинге и с огромной черной бородой, казавшейся приклеенной на скуластое лицо, стоял швейцар высотою в морскую милю. Вид неприступный, как средневековая крепость, даже где-то грозный. Хмыкнув, дон Писрро подумал о том, что с такой физиономией следует отпугивать бойцовых собак. Но услышав имя гостя и цель его визита, швейцар раздвинул толстоватые губы в любезной улыбке. Более доброжелательного лица трудно было представить. Совершенно не верилось, что столь широко можно улыбаться безо всяких чаевых. Видно, княгиня умеет воспитывать своих людей. Впрочем, немудрено – за хорошие деньги можно щериться даже дьяволу, пришедшему по твою душу.

      – Княгиня ждет вас, – произнес он оперным баритоном.

      – Прекрасно.

      – Вас проводят.

      В просторной гостиной, больше смахивающей на банкетный зал, его встретил крепкий широкоплечий распорядитель в черном костюме с необыкновенной белизны платочком, торчавшим из накладного кармана.

      Сверкнув ухоженными зубами, он объявил:

      – Позвольте, я вас провожу.