По коридору, подпрыгивая, промчался умываться Сережа.
Капитан улыбнулся:
– Шустрый он у вас, как чижик. Не ходит, а бегает вприпрыжку. Торопится, как бы без него что-нибудь интересное не случилось.
– Бедовый слишком. Но коли созорничает, не отопрется, душой не покривит. Не возьму его все же завтра в рейс.
– А где ваши родители?
– Мама умерла, когда Сереже шесть лет было, а через два года и отец погиб при катастрофе. Он был паровозным машинистом. Живем втроем, с тетей Лидой, маминой сестрой.
Опять промчался с подскоком Сережа. Виктор остановил его около дверей:
– Покажи руки. Чистые. А шея? Молодец. Марш спать! Завтра можешь спать вволю. Отвезу тебя следующим рейсом.
Сережа посмотрел на брата исподлобья.
– Все равно полечу завтра, – сказал он упрямо и пошел к себе.
– Не валяй дурака! – крикнул ему вдогонку брат.
Сережа не ответил.
Слышно было, как он свирепо колотил подушку, укладываясь спать.
– А вы, товарищ капитан, наверное, женаты? Дети есть? – спросил Косаговский.
– Нет, холост. Вот прикипел к вашему Сережке.
Капитан и летчик закурили.
– Вы говорили, Степан Васильевич, что спешите на заставу, – прервал молчание Косаговский. – Что-нибудь тревожное?
– У нас всегда тревожно. Слышали о Братстве русской правды[3]?
– Был судебный процесс этого Братства. В газетах читал. Пойманы на границе как шпионы и диверсанты.
– О них я и говорю. Вертит Братством японский разведчик майор Иосси. Матерый волк доихаровской школы[4]. Братчики, не таясь, называют себя русскими фашистами. Носят форму – черные косоворотки и желтые шарфы с длинными концами. Есть у них и партийные значки. Штаб Братства находится в Харбине. Существует организация на деньги японской разведки. Братчики сформировали три конных полка: Хайларский, Сунгарийский и Харбинский. По сути дела, это банды диверсантов, шпионов и террористов. Расселены по границе, в поселках. Днем пьянствуют, русские песни поют, кричат через границу: «Мы здесь на временном жительстве! Скоро вернемся, тогда пощады не ждите!» А ночами паскудят, лезут через границу.
– Рано утром вы будете на Балашихе, – успокоил его Косаговский.
– Да хорошо бы. Есть, говорят, у них в Харбинском полку офицер Колдунов.
– Колдунов? – удивился летчик. – Не тот ли, что вам ухо изуродовал на Халхин-Голе?
– Вот я и думаю – не он ли? – Ратных взволнованно прошелся по кабинету и снова присел к письменному столу. – Через границу харбинцы обычно прорываются с боем, крупными бандами. Японцы поддерживают их огнем с маньчжурской стороны. А если прорыв удался, они на нашей территории распыляются и действуют небольшими группами в два-три человека. Называется – москитная тактика. И вот что загадочно: возвращаются они в Маньчжурию тоже небольшими группами,