Он поднялся, боясь задубеть. Тело всё больше била дрожь. На глаза навернулись слезы, Егор вытер их и всмотрелся в призрачное мерцание. Оно продолжало манить вперёд, а впереди – там, откуда доносился завывающий бетонно-металлический скрежет, сниженный уже, правда, до грани слышимости – мерцание уплотнялось, создавая иллюзию света в конце туннеля. Егору захотелось поверить в эту иллюзию, и он двинулся вперёд. Всяко лучше, чем мерзнуть на месте и ждать неизвестно чего, подумал Егор.
А впереди его ждал смердящий хорт. Обезумевший и озлобленный от скуки и одиночества то ли волк, то ли пёс… зверь, засидевшийся на кладе Грозного царя. Чудину порой мерещилось, что-де зверина эта оголтелая – леший её дери, а не корми! – одержима Ивашкиным духом. Потому, как ни верен был Чудин службе покойнику-царю, но наведываться сюда старался как можно реже. Да и делать тут нечего, никто ведь за четыреста лет и полпути не прошёл по лабиринту. Вот малец только…
Загадочное мерцание перед немигающим взором округлившихся глаз Егора слилось в блестящую колышущуюся простыню. Утробный вой неизвестной твари (или всё-таки скрежет дьявольского механизма, требующего, чтоб по нему хорошенько жахнули монтировкой… чтоб заглох?) стенанием вгрызался в душу мальчика, отдаваясь вибрацией в теле и обволакивая мозг мглистым туманом беспомощности. Егор вслушивался в этот звук и шёл на него; отражение в глазах заполнилось мерцанием на фоне безбрежной вселенской пустоты подсознания.
Малец превращался в сомнамбулу. Чудин чуял силу дурмана и видел, как юный путешественник ступал твердой походкой уверенного кретина в хранилище тайного клада царя Иоанна Четвертого.
Егор терял нить реальности. Он чувствовал, как сохнут его распахнутые глаза. Голосок разума пищал испуганным мышонком: «моргни!!!», но это казалось равносильно зову о помощи против шквального ветра. Егор видел яркий перелив серебра вокруг, и он топил сознание, тянул в зыбучий обморочный омут. Егору было ни плохо, ни хорошо, он не сопротивлялся психической атаке хорта, он не имел представления, что с ним… только глаза болели и словно разъедались, сбивая фокус.
И обман тот был очевиден Чудину белоглазому: его-то не проведёшь на мякине, он видел, как затуманенный взгляд мальца прикован был к подлым зенкам хорта. Слюна длинными сгустками свисала из ощерившейся рычащей пасти. Ещё шаг-два, и хорт вонзит клыки в тонкую шейку мальца… Ну уж нет, подумал Чудин, не бывать тому! Малец – это ключ к свободе и снятию грозных чар!
Егор сделал шаг.
Хорт прыгнул навстречу.
Чудин метнулся наперерез.
Хорт, занятый одурманиванием мальчишки, не ожидал появления бородатого карлика