В конце концов, он заплатил за этот текст – пусть и символическую цену в тысячу рублей, но заплатил из собственного кармана. Купил рукопись – правда, он верил, что возвращает свою собственность, а получил…
Он и получил свою – разве роман подписан чужим, а не его, именем?
Зачем? И кто мог заранее знать, что в тот же день компьютер его окажется поражен вирусом, который уничтожит остальные копии злосчастного романа?
В жизни возможны, конечно, самые удивительные совпадения, но поверить в то, что случившееся было лишь цепью никем не контролируемых случайностей, Терехов не мог.
Кому-то было очень нужно, чтобы именно Терехов стал автором романа «Вторжение в Элинор». Кто-то тщательно продумал эту акцию и совершил ее с блеском, не оставив ни одной ниточки, за который можно было бы потянуть.
Зачем?
Терехов понял, что мысли его начали двигаться по замкнутому кругу, и заставил себя выключить компьютер, пока роман не заставил читать себя еще раз. В который? Третий или четвертый?
Ужасно длинные фразы. Но они перемежались фразами короткими, как ударами ножом наотмашь. Очень невнятные мысли, но среди них Терехов нашел несколько удивительно мудрых, как на любимых им в детстве картинках, где в запутанных линиях нарисованных деревьев можно было найти контуры медведей, лис, зайцев и охотников. Терехов любил разглядывать такие картинки, искать и находить. Он и теперь находил в тексте мысли, которые автор то ли умело запрятал среди нагромождения лишних, казалось бы, слов, то ли волей не автора, а слепого случая текст оказался так организован, что при чтении распадался на мысли, как того хотелось читателю, а автор в этой работе вроде бы и не принимал участия.
Странный роман. Притягательный, как запретный плод. Кислый, как недозрелое яблоко, вяжущий, как неспелая хурма, клейкий, как древесная смола… Оторваться невозможно.
Что же делать? Терехов думал об этом, стоя под душем, вода была слишком горячей, но его била мелкая дрожь, он никак не мог согреться.
Что скажут коллеги? Терехов свихнулся, изменил жанру, возомнил себя Сартром, Кафкой или, на худой конец, Коэльо с Пересом-Реверте.
Это будут слова завистников, потому что никто из них не способен написать ничего подобного «Вторжению в Элинор». И Терехов не способен тоже, но так уж получилось, такое выдалось стечение обстоятельств. Пусть это чья-то дьявольская задумка, но, черт возьми, если литературный скандал сам идет в руки, если все подстроено именно так, а не иначе, почему он должен сопротивляться и мучить себя вопросами, на которые все равно не найдет ответов?
И самое главное – не возвращать же Хрунову аванс, на самом деле! «Процесс пошел», – как говорил по иному, конечно, поводу бывший генеральный секретарь и первый президент бывшего Союза. Пошел издательский процесс, ну и пусть себе