Тащить
за собой жизнь,
удел тех кто один
Тех, у кого в груди нет витрин.
Блин,
У всех свой странный нрав. Не понять
Их с собою не сравнять.
Откуда знать,
От кого получишь наслаждение, а от кого мучение?
Для освобождения
от боли, оказывается нужно не много,
Только идти одиноко,
подобно носорогу.
Друзья прищемили хвост.
Не будет людей не будит и слёз
Волос,
если нет, то и не будет стрижки.
Не будет слишком длинно, или коротко слишком.
Исподтишка,
никто не ударит
И явной не станет твоя тайна.
Вымиранья
не достичь
Если вокруг тебя не живёт никакая дичь.
Я начал отращивать себе рог,
Престал ездить на метро.
Общий поток,
не деля на враг и друг,
Я освобождаюсь от всех вокруг.
Недуг,
от скуки оставляет меня.
Семья моя есть вся Земля,
Но на Земле есть только Я.
И некому меня обидеть.
Увидеть
некого мне, что бы возжелать.
Страдать
не оком мне, могу лишь есть и спать
Некого ждать,
не о чем мечтать,
нечего взять,
Некому отдать,
нет того, кем хотелось бы стать.
Почему я в такой жизни нашёл спасение?
Это заслуга тех кто семя
хотел убить закопав в землю.
Внемлю,
оказавшись в толпе шумной.
Люди назвали Буддой,
было трудно.
Бабочки в горсти
От природы Я родился с пустыми руками,
И у них в объятьях всегда были только они сами.
Потирая друг друга от холода в кармане, они не знали,
Что есть что-то за гранью этой джинсовой ткани.
Пустым ладоням было дано обнимать лишь грубо,
Нервно, с силой, так же как они прижимались друг к другу.
Только так они ощущали касаний наслаждение,
И так было всю жизнь, с самого рождения.
Сначала пустые ладошки сжимали мамин палец,
Потом игрушки, ветки, землю, школьный ранец.
И всё что к ним попадало, они сжимали очень крепко,
Боясь отпустить, как клетка, ведь в их объятьях так редко,
Попадалось что-то хорошее, наполняющее их светом,
И поэтому, они не понимали, как это – держать и не сжимать это.
И однажды моим ладоням приснился сон про мотыльков в поле,
Они кружили роем, не испытывая ни наслаждения, ни боли.
Они были совершенны, и поэтому ничего не желали,
И мои руки играли с ними, брали в ладони, но не сжимали.
Ночь прошла, прошли игры, сон растаял,
И только ощущение трепещущих крыльев в ладонях оставил.
И Я себя заставил разжать ладони по утру,
И этими же руками написать для себя самую важную сутру.
О том, что есть то, что для счастья не требует крепкого сжатия,
Где счастье есть, уже просто желать его.
И