– Можно войти? – повторил Аркадий.
Раскина неохотно отступила в сторону, и Аркадий перешагнул порог.
– Только не сюда, – торопливо сказала Наталья Леонидовна, когда Аркадий направился к стоявшему у окна столу с раскиданными на нем бумагами. – Пожалуйста, садитесь на тот стул, он предназначен для всех, кто не связан с экспериментом, эта часть комнаты полностью безопасна.
– Безопасна для кого? – уточнил Аркадий, усаживаясь на стоявший в левом дальнем углу стул, одинокий, как сосна на голой вершине.
– Для посетителей, – объяснила Раскина, не вдаваясь в детали. Аркадий увидел стоявшее перед компьютером вертящееся кресло с высокой спинкой и перетащил его, несмотря на протесты Натальи Леонидовны, в угол, поближе к стулу.
– Садитесь сюда, – сказал он, – так будет удобнее.
– Послушайте, – сердито сказала Раскина, – что вы себе…
– Сегодня ночью умер ваш коллега Генрих Натанович Подольский, – сообщил Аркадий уже устаревшую новость, внимательно наблюдая за реакцией Натальи Леонидовны. Брови ее поднялись, но глаза остались внимательно-спокойными.
– Как? – сказала она. – Не может быть!
Играть она не умеет, – отметил Аркадий. В театр ее не взяли бы даже статисткой. Тем лучше, вопросы можно задавать в лоб, а правильные ответы читать на лице.
– Да вот так, – сказал он. – Сердечный приступ. Как вы понимаете, в таких случаях детективное агентство проводит формальное расследование.
– Зачем? – вырвалось у Раскиной. – Сердечный приступ, это же не в вашей компетенции!
– Сам приступ – нет, конечно. Но поскольку Подольский был в это время один, нужно точно разобраться в причинах, приведших к приступу и смерти. Он мог, например, перед этим крупно повздорить с кем-нибудь, и в результате… Или получил какое-то очень неприятное известие… Да мало ли…
– Ну и что? – нахмурилась Раскина. – Допустим, повздорил. Разве это повод для того, чтобы кого-то обвинять?
– А разве я обвиняю? Это вопрос чисто финансовый. Согласно юридической страховке (в вашей, кстати, сказано то же самое, прочитайте внимательно), часть расходов по похоронам, если имела место смерть, или лечению, если имело место поражение здоровья, несет лицо, по чьей прямой или косвенной вине произошла указанная выше…
– Вы можете говорить по-русски? – раздраженно сказала Раскина.
– Я просто объясняю…
– Я давно поняла. – Она помолчала. – Генрих ни с кем не ссорился, если вы это имели в виду. Он вообще человек… то есть, был…
У Раскиной неожиданно задрожали губы, и она прикрыла рот ладонью. Впрочем, женщина быстро справилась с волнением.
– Вы что-то скрываете, – сказала она решительно. – Даже если Генрих с кем-то сильно повздорил и это стало косвенной причиной приступа… К юридической страховке это не имеет никакого отношения. Придумайте другую