Елизар задумчиво поглощал холодные и горячие закуски, а дядя Гриша искусно украшенными палочками неспешно ел суши с осетриной.
– Я вот все в толк взять не могу, Гриша, – молвила мать Елизара, – чегось ты палками-то еду берешь? Ножом да вилкой оно ж сподручнее.
– Видишь ли, Матрена Кузьминична, то, чем мы едим, демонстрирует разницу философии Востока и Запада. На Востоке еду берут, а на Западе с едой воюют.
– Это как? – недоуменно переспросила Матрена.
– Смотри, Матрена, палочки – это не более чем инструмент, чтобы брать еду. А нож и вилка суть метафора меча и трезубца, то есть оружия. И готовят в Поднебесной маленькими кусочками, чтобы то, что берешь палочками, можно было отправить в рот за один раз. А у нас готовят крупными кусками и кромсают мясо, словно воюют с ним.
– Мудрено, – глубокомысленно заметила мать Елизара, – а мне вся эта философия как-то и ни к чему. Главное, чтобы вы, мальчики, сытыми были. Ты бы, Гриша, съел чего, а то все суши, да суши.
– Я стараюсь быть сдержанным в еде.
– Да ты уж не обижай хозяйку. Отведай закусок разных, борща, а затем и окорока запеченного.
Григорий попробовал было отнекиваться, но Матрена Кузьминична сделала такое скорбное лицо, что устоять он не смог. А Елизар, наполовину опустошив блюда с закусками, принялся за борщ. Тарелка, которую поставила ему матушка, по объему скорее напоминала супницу. Впрочем, и пяти минут не прошло, как ложка заскребла по дну, а Елизар попросил добавки.
Дядя Гриша под неусыпным оком Матрены Кузьминичны также отведал различных закусок да пирожков и принялся за борщ. Порция, которую он попросил, была куда скромнее.
– Налей мне борща в пиалу, Матрена. Я дома привык суп есть по чуть-чуть.
– Опять хочешь хозяйку обидеть, – нахмурилась Матрена.
– Нет, нет, что ты.
Мать Елизара сходила на кухню и принесла тарелку борща, ненамного меньшего размера, чем у Елизара. Григорий тяжело вздохнул, но противиться не стал. Между тем, Елизар закончил с борщом и перешел ко второму. Кусок запеченного окорока, положенный ему матушкой, тянул килограмма на два. Впечатляющей была и порция гречки с жареным луком и грибами, щедро сдобренной сливочным маслом.
– А вот скажи, дядя Гриша, почему батя и другие богатыри тебя Гишином зовут? – спросил он.
– История это долгая. Как-то возвращались купцы по Шелковому пути из Поднебесной, Китая по-нашенски, и на них разбойники напали. Шелка да фарфор поотнимали, самих в одних подштанниках отпустили. Князю это не понравилось, и велел он мне, Алеше Поповичу, отцу твоему да еще нескольким богатырям с лихоимцами разобраться. Ну мы сходили, разобрались. Вернули все награбленное да еще кое-что у разбойников обнаружили. Стало князю любопытно, что да как там в Поднебесной. Вот и отправил он меня с купцами, в другой раз туда