Последний между тем не теряет времени. Стащив трусы с Гэвина, «чернец» натягивает тонкие белые медицинские перчатки из опудренного латекса. Фабричная упаковка ваты рвётся на шесть больших клочьев. «Монах» катает из них белоснежные шарики и раскладывает на столике.
Настаёт очередь банки с широкой крышкой, наполненной густым маслянистым составом, похожим на крем. Палач аккуратно обмакивает каждый шарик и бережным движением пальцев заталкивает их в анальное отверстие жертвы. Действует грамотно, как профессиональный медик.
Покончив с шариками и убедившись, что зад Гэвина набит ватой под завязку, палач прилаживает на него памперс для лежачих больных, закрепляя липучками вокруг пояса. С трудом натянув на раздавшуюся в объёме от памперса жертву трусы и джинсы, незнакомец рывком усаживает Гэвина обратно на стул.
Голова несчастного запрокидывается. Сломанный нос расплющен, лицо в крови, челюсть сдвинута от удара. Скотч крепко сковывает рот. Удивительно, как Гэвин до сих пор не задохнулся или не захлебнулся от крови и рвоты. В горле клокочет, слышны глухие тяжёлые хрипы. Так раненый зверь бьётся в агонии, окружённый толпой азартных охотников.
Палач восстанавливает статус-кво. Туловище Гэвина снова крепко привязано к спинке стула, а щиколотки – к ножкам. Наручники по-прежнему сковывают запястья за спиной.
Пленник тем временем приходит в себя. Он опять пытается мычать, но уже без прежнего энтузиазма. Выглядит Гэвин страшно. Вместо лица – кровавое месиво из костей и хрящей, только белки глаз с красными прожилками бешено вращаются в орбитах, пытаясь предугадать судьбу.
Испуг заставляет следить за малейшим движением чёрной фигуры. Палач поворачивается к столику, закрыв его от жертвы спиной. Слышится металлическое клацанье – что-то перебирает в ужасных инструментах. От резких звуков Гэвину становится дурно, происходит непроизвольное выделение мочи. Памперс надежно принимает жидкость.
«Монах» прекращает лязгать металлом и поворачивается к пленнику. В крупных руках отблескивает острейшая опасная бритва. «Конец…» – решает Гэвин и обречённо закрывает глаза. Полоснуть лезвием по горлу, перерезав все нежнейшие артерии, чего проще? Жизнь уйдёт быстро и надёжно. «Ну всё…» – он опускает голову и тихо плачет от бессилия.
Лезвие касается шеи, и узник готов встретить смерть. Мычание и хрипы смолкают, кадык нервно ходит вверх-вниз, ожидая, когда острая бритва рассечёт плоть. Волна мурашек прокатывается по телу, рассыпается мелкой дрожью. «Идущий на смерть приветствует тебя! Пара секунд – и я провалюсь в блаженство…»
Но лезвие не причиняет никакого вреда. Палач, вместо того чтобы прирезать пленника, просто скребёт бритвой по шее. Гэвин пытается приподнять голову,