В одной из рощ, произрастающей у скалистого подножия, притаилась молодая женщина, наблюдавшая сквозь листву то за монастырём, то за ползущей цепочкой повозок.
– Смотри-ка, Стражи подтягиваются к монастырю, – удовлетворённо произнесла наблюдательница низким голосом, не обращаясь к кому-то конкретному.
Всё лицо женщины выражало мрачное торжество: гордо вскинутый угловатый подбородок; сжатые губы растянулся в самодовольную улыбку; надменно смотрели глубоко посаженные глаза, окаймлённые длинными ресницами, так что при каждом моргании они походили на взмах крыльев крохотной вороны. Бледность кожи женщины особо подчёркивали чёрные как обсидиан волосы, чьи ровные пряди спускались на приталенную рубашку с вырезом у небольшой аккуратной груди.
– Мавис, – позвал кто-то за спиной, – находиться здесь рискованно. Стражи строят заставы на дорогах. Наверняка скоро прочешут тропы долины. Нужно уходить.
– Хорошо, сворачивайте лагерь, – повелела Мавис собеседнику.
Она прихватила футляр для скрипки, но прежде чем скрыться в глубине рощи тихо прошептала:
– Поздно сожалеть о содеянном. Теперь только до конца. Всё или ничего.
Глава III
– Бедное дитя! – сказал иеромонах Аввудим, глядя вслед Леннарту, которого вёл за собой юный послушник.
– Все детки, пребывающие к нам, бедные, – ответил ему другой иеромонах, Вассиан, – всем сиротам выпадает тяжкая доля.
– Но не всякий находился под водительством искажателей! – возразил Аввудим.
Пожилые иеромонахи поспешно осенили себя знамением Сантума.
– Посмотри на это с обратной стороны, – сказал Вассиан. – Останься он у искажателей, его доверчивую душу извратили бы. И тогда кто знает, возможно ли вернуть мальчика на путь спасения? А теперь молитвою и послушанием мы воспрепятствуем произрастанию семян Духа Искажения. Мы сделаем из мальчишки смиренного монаха. Пока одна длань Дирижёра наносит рану – другая врачует!
– Истинно так! – согласился Аввудим. – Брат Вассиан, пойду готовиться к вечерней службе.
– Добро.
Послушник привёл Леннарта к сиротскому дому, представлявшему собой одноэтажное деревянное здание.
– Значит так, – важно начал послушник, когда они зашли в помещение с рядами коек, – спать будешь вот тут. Я над вами главный, меня слушать беспрекословно. А не будешь – получишь