– Приятного аппетита! – больше самому себе, чем этому странному гостю пожелал Славка и воткнул вилку в картофелину.
– Господи, Иисусе Христе, Боже наш! – заголосил старик так, будто это в него что-то вонзили. – Благослови нам пищу и питие молитвами Пречистыя Твоея Матере и всех святых Твоих, яко благословен во веки веков. Аминь. – После чего перекрестил тарелку и принялся за еду.
На загорелой руке старика не было никакого браслета.
Привыкший бояться одной только мысли о потере унэлдока, Славка всё время, пока молча ели, озадаченно поглядывал на эту коричневую, как копчёная рыба, руку. Что-то здесь казалось ему неправильным. И дело было даже не в отсутствии браслета, хотя и к такому зрелищу Славка привычен не был. Нет, было что-то ещё.
И только под самый конец трапезы он понял, что именно так его смутило. Понял, когда бросил взгляд на собственное запястье. Белая полоска незагорелой кожи выдавала в нём человека, только-только расставшегося со своим унэлдоком, в то время как рука старика была покрыта ровным спелым загаром. А это могло означать только одно – старик уже очень давно не носит на руке ничего, кроме собственной кожи.
Это понимание разлилось внутри гадким холодком страха – а игра ли всё это? Он попытался вспомнить, были ли какие-то следы на руке белобрысого, но вспомнить не смог.
– Благодарим Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ, – снова забубнил Борода. – Не лиши нас и Небеснаго Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас.
Потом он довольно крякнул, закинул ногу на ногу, сложил руки в замок на остром колене и посмотрел на Славку. В серых, как пасмурное осеннее небо, глазах старика плескалось нездоровое веселье.
– Ну, отрок, спрашивай.
– Чего спрашивать? – сосредоточенно вычищая тарелку хлебной коркой, пробурчал Славка.
– Чего хочешь спрашивай. Ведь есть у тебя вопросы?
– Нет у меня вопросов.
– Это почему же?
– Потому что я никому здесь не верю.
– А с чего ж это мне тебя обманывать?
– Не знаю, – пожал плечами Славка. – Для обмана всегда резон найдётся.
– Это верно. Всяк человек есть ложь. Но я обманывать не стану.
– Почему?
– Я верующий.
– И что с того?
– Диавол – отец лжи! – борода старика гневно затряслась. – Вот что с того! Христос говорил: Я есмь Путь и Истина и Жизнь! Истина! Слышишь ли ты меня?
«Блаженный дед, – подумал Славка. – Или играет так хорошо?»
– Слышу. А вы кто?
– Дядёк.
– Дядёк? Это имя такое?
– Скорее, название. И ты меня так называй.
– Вы хотели вопрос? Так вот, мне сказали, я раб здесь. Про это что ответите?
Дядёк нахмурился и размеренно закивал плешивой головой, словно подсчитывал что-то в уме.
Славка