А Мухин веселился:
– Ха-ха! Главный фокус в другом, тебе никогда не угадать!
Хоть было не очень интересно, спросил:
– Какой? Конечно, не угадаю.
– Гляди, только не упади от радости! Бегут к тебе гости!
Сергей посмотрел, и верно – чуть не грохнулся с коляски, на дорожке два железных пса-робота!
Длинные лапы двигались мерно-уверенно!
Туловища нет, только торчат ребра грудной клетки, словно проволочная корзина!
Головы опущены вниз, рты приоткрыты, видны острые зубы!
И глаза! Глаза горят красными огоньками!
Первый, большой пёс был ростом как обычная дворняжка, второй совсем маленький – Щеня – словно кошка.
Сергей чуть не потерял сознание, скорее закрыл глаза, а псы с тихим стукотком железных лап пробежали мимо.
– Ты их не боись, – беспечно сказал Мухин. – Не тронут тебя, меня и шефа, такая программа заложена у них в башке. Может они нас вообще не видят. Открывай глазки, давно прочесали мимо, но скоро вернутся, бегают здесь днём и ночью, аккумуляторов на них не напасёшься.
Сергей открыл глаза, дорожка пустая, поехал к большому дереву, остановился в тени. Мухин одобрил его выбор.
– Вот само то! Сиди тут в тенёчке, ветра нету и мухи не кусают! Отдыхай, можешь даже подремать чуток, никто сюда не придёт, нет тут никого, кроме нас. Да ещё скоро шеф явится, дыши озоном, пока, чао-какао!
Мухин махнул рукой и резво побежал к дому, а Сергей глядел на забор, на блестящую вверху проволоку в несколько рядов. Неужели и правда, она под смертельным током? Разве так можно? Скорее всего, Коля-Петя врет, просто брешет…
И тут, словно в ответ на его мысли, увидел, как на дереве весело прыгают-чирикают зелёно-жёлтые птички, не очень большие, но и не маленькие. И вот одна подлетела к забору, села на проволоку, и…
И беззвучно вспыхнула, мгновенно сгорела и чёрным пеплом упала.
Сергей вздрогнул – куда, всё-таки, он попал? Какой-то просто Освенцим…
Быть тут больше не мог, глупые птички всё прыгали на дереве.
– Улетайте! – крикнул им громко, нажал кнопку коляски и двинулся дальше по дорожке. Но ехать оказалось некуда, перед ним та же стена, та же проволока. Остановился, голова гудела, всё вокруг кружилось. Снова понял – попал в тюрьму. И вдруг увидел – с ближнего дерева глядит на него тот же страшный паук, глядит не моргая, шевелит мохнатыми лапами…
Скорее закрыл глаза и очутился в другом месте, в небольшом зелёном парке его пединститута. Сидел на скамейке – только что вышел из столовки после обеда.
А обед был такой – очень смешной. Денег осталось на три стакана сладкого и горячего чая. Отдал последние копейки и скорее унёс его на дальний столик, там на тарелочке горкой лежал бесплатный хлеб. Быстро с чаем прибрал половину – вкуснота! Остальное аккуратно завернул в бумажные салфетки и сунул в карман.
На скамейке в сквере хлеб не спеша, доел, хоть