Глава вторая
1
…Синее, синее небо, словно великан покрасил такой ослепительно-яркой краской. Яркое солнце горит вверху как огромная электрическая лампочка, подвешенная высоко-высоко тем же великаном. И ни ветерка – отличный летний денёк! Отряд ребят из пионерского лагеря с весёлым смехом-криком бежит к речке – купаться! купаться! Среди них и Сережа, невысокий, светловолосый, торопится, не отстаёт от других.
На берегу все скинули майки и с визгом в тёплую, ласковую воду, только брызги во все стороны. Плывут, машут руками и ногами, балуются, толкают друг друга.
Плавать не умеет, стоит возле берега, обливается тёплой прекрасной ласковой водой, потом заходит поглубже – по пояс, по грудь – хорошо! Идёт дальше, уже по шею и… И проваливается в яму! Глотает воду, захлёбывается, хочет кричать и не может. Воздуха нет, темнота в глазах…
– Мама! Мамочка!
Это ему только кажется, что кричит, на самом деле молча опускается на дно…
Увидели, вытащили, положили на горячий песок, пришёл в себя, жадно дышал…
А если бы не увидели, не вытащили – тогда что?
Что тогда?
2
…Сергей с трудом открыл глаза – он плавал в какой-то странной, густой и красной жидкости, похожей на кровь. А, может, это и была кровь? Но откуда взялась и почему так много?
Грудь сдавило, дышать нечем, замахал изо всех сил руками, и вынырнул, выплыл.
И сразу кровь исчезла, вся до капельки, уже сидел на кровати, испуганно оглядывался, не мог понять – куда попал? Пустая комната, белые стены, высокий потолок… Где это он? И главное – кто он? Не помнил ничего, совсем ничего, в голове пустота, чернота и пустота.
И вдруг увидел – вверху, в углу паук! Но не маленький, домашний и безобидный. А страшный – до ужаса! Размером с яблоко, и верхняя половина светло-коричневая, как и у яблока. А нижняя – чёрно-мохнатая, и лап тысяча! Все тёмно-красные, тоже мохнатые, и на концах клювы-коготочки. И вообще кошмар – по самой середине паука проходили глаза! Сплошной линией, все чёрные, и все глядели на Сергея. Глядели и не моргали! Сейчас опустится на длинной паутинке, высосет кровь…
Рванулся, бежать, бежать скорее! И страшная боль пронзила его всего, с головы до пяток. Почернело в глазах, потерял сознание, а когда очнулся…
3
А когда очнулся, оказался в болоте. Темнота, до рассвета ещё далеко, по колено в черно-коричневой жиже – воняет страшно. Рядом баба Ага – старуха у которой снимал комнату, лет ей то ли семьдесят, то ли все девяносто. Местная колдунья— целительница, лечит всех от всех болезней. Уговорила его вместе пойти ночью – обязательно ночью! – выкапывать какой-то волшебный золотой корень.
– Сёмка! – закричала баба Ага, почему-то упрямо звала его так, он и не поправлял, пускай, какая разница.
– Сёмка! Живо за мной! Чую, корешок совсём близко! – и резво запрыгала по кочкам. – Не отставай!