По ту сторону штор. Влад Миронов

в себя воздух, будто до этого меня кто-то душил, а сейчас решил сжалиться и разжал свои руки. Первые несколько секунд из-за разноцветных пузырьков перед глазами я совершенно ничего не видел, и, как только они исчезли, по моей голове тут же будто ударили чем-то тяжёлым, и пульсирующая боль в висках и в жилках над бровями снова вернулась ко мне. Подвинувшись чуть ближе к кровати и прислонив к ней голову, я протёр глаза кулаками, а затем, прищурившись, посмотрел на дверь. Она снова была подпёрта стулом. Я не пытался вспомнить то, что было до того, как я отключился, и как мне всё же удалось забежать в комнату, да и ещё к тому же успеть закрыться. Вместо этого я начал улыбаться, как ребёнок, и заворожённо крутить головой, при этом думая о том, какая же всё-таки прекрасная у меня комната, как сильно она меня оберегает, как защищает от всего на свете. И ещё я думал, что было бы прекрасно остаться здесь навсегда, ведь если бы я остался здесь навсегда, то мне не пришлось бы больше бояться, выживать в этом дурацком мире и, главное, бегать от своей же собственной матери. Надо было только найти способ доставлять сюда провиант, а также решить вопросы с другими, не менее важными вещами.

      «Что со мной? – подумал я. – Что же это я, головой что ли поехал?»

      Но этот вопрос, как и многие подобные, выветрился из моей головы практически сразу же, как только появился. Я пытался настроиться, пытался выйти из этого странного расслабленного состояния, но стоило мне начать обдумывать что-то действительно важное и серьёзное, как я практически тут же переключался на другую, более приятную мне в данный момент тему, так как все серьёзные мысли были наковальнями, ударяющими мне по голове, а другие, менее серьёзные, – мягкими подушками. Я уже обдумал практически все возможные варианты того, куда можно будет поставить в комнате холодильник и где можно будет сделать чёрные ходы, но тут вдруг услышал странный гул, раздававшийся откуда-то сзади, со стороны окна, будто кто-то кричал охрипшим голосом. Мои ноги и руки тут же стали словно ватными, их просто парализовало от страха. Единственное, что сейчас я мог, и единственное, что мне оставалось, так это повернуться назад и посмотреть, что издавало такие звуки.

      – Давай, ты сможешь! – очень тихо прошептал я и сделал это, то есть, обернулся.

      Увидев то, что стояло возле окна, я выдавил из себя тихий хрип, вскочил с пола, развернулся и попятился назад, к двери. Вместе со мной в комнате была женщина в сером халате и с чёрными, как смола, волосами. Рот женщины, из которого доносился хрип, был неестественно широко раскрыт, а само её лицо было покрыто огромным количеством морщин. У женщины не было зрачков, но я всё равно каким-то образом знал, что она смотрит на меня, прямо мне в глаза, и от этого становилось очень жутко.

      Дрожащими руками я нащупал за собой стул, после чего откинул его в сторону, открыл дверь и попятился в коридор, не смея даже на долю секунды отвести взгляд с завораживающих и, одновременно пугающих глаз женщины.

      Пришёл я в себя только возле вешалок. Воспоминание о том, как я до них добрался, каким-то образом