Хлебы травлены есть и черствиться на их,
Что чертоги златы, как червеют вязницы.
Вот и кончилась жизнь, и пришли мы сюда,
Смертью трачены все, в жалкой рвани-старизне,
Буде промысел Твой – выбирай невода,
Розных ангелов кличь, весело им во тризне.
Наши слезы одно горних царствий красней,
Отгремели пиры, вспоминанья, Господе,
Тлеют с первой Звездой, мы не виждим огней,
А и сами горим бойной кровью в колоде.
«Мы преминем святые зелени…»
Мы преминем святые зелени,
Во алтарные идя врата,
И падем на худые колени,
Беспричинная смерть золота.
Если наши кровавые тризны
Много дали терниев лубкам,
Отречемся от бойной старизны
И раздарим венцы ангелкам.
Это, Господи, мы лишь стучимся
В алтари, осыпаючи злать,
Крови нет, хоть зеленью сочимся
И кричим, и кричим – исполать.
«И когда со Креста воспробитого бережно сняли…»
И когда со Креста воспробитого бережно сняли
И прогнали мошку с побледневшего смертно чела,
Вновь аида-царя в имяреке глупцы не узнали,
Восвояси пошли, и была их печаль весела.
Золотой, золотой Ершалаим безмолвствует втуне —
Кровь Христоса ли смыть, как потянут на стогны царей
И распнут за любовь, не Марие, а жалкой матруне
Чернь дозволит рыдать близ крестов и чумных алтарей.
Подходила к ним Смерть и ея не узнали надежи,
Голубые цари, Ершалаим омыла гроза
И во бели садов замелькали исчерные рожи,
И сквозь кровь пропеклась Иисуса больная слеза.
Хорошо ль балевать на поминках по Божием Сыне,
Мед и пиво алкать, запивати худое вино,
Буде всех провели, до последней звезды на помине
Вас и вырежут всех и упрячут потайно в рядно.
Человеческий сын, а не мальчик Господний гуляет
В белом льне и цветках, возлюбившим его говорит,
Чтобы шли по домам, и слезою убийц похмеляет,
Прекровавой слезой – нощных звезд она ярче горит.
«Мы на звездное небо смотрели с тобой…»
Мы на звездное небо смотрели с тобой,
Всё искали блажную Звезду.
Смерть пугала зимовой своей ворожбой,
Забываясь в исчадном бреду.
Драгоценные вкруг прележали снега —
Хлеб для нищенской нашей сумы.
Во любови топилися их жемчуга,
Наливались отрутью зимы.
Светлый Господь, почто же твои голубки
Сатанеют в горнилище нег —
На изгнившие темных венков лепестки
Осыпается искристый снег.
«Наспех царевы днесь побросаем доспехи…»
Наспех царевы днесь побросаем доспехи
И войдем в безымянные Божьи хоромы.
Наши кости черны для вороньей потехи
Да горят вечной славой пустые шеломы.
Страстотерпцы встречалися нам по дороге
В змейках