– Но ведь это же не люди, – неуверенно возразил репортёр.
– Повторяю, молодой человек, – лицо Лабара стало очень серьёзным. – Метаболизм катониксов практически идентичен нашему. А что до того, что у них восемь ног, так это просто так получилось. Естественно, наш результат было бы неправильно называть бессмертием, так как данным подопытным животным, судя по сканированию, осталось жить немного, но, всё-таки, цифры впечатляют. Если взять среднюю продолжительность жизни людей равную ста сорока восьми годам и помножить на названную вами ранее величину, то выходит совсем недурно – сто тридцать две тысячи восемьсот восемьдесят четыре года. Это ли не бессмертие, спрашиваю я вас?
Репортёр уходил очень довольный. Эксклюзивное интервью с доктором Лабаром, само по себе было почти несбыточной мечтой для любого журналиста, но главное удовольствие его состояло в другом. Провожая репортёра до дверей, Лабар взашей выставил вломившихся было к нему других журналистов, обозвав их при этом маменькиными сынками и слюнтяями.
– Прежде, чем браться за перо, – ревел он. – Поучитесь терпению у мистера… э-э-э, как вас там?
– Соран Крымски, – поклонился репортёр.
– У мистера Крымски, – невозмутимо продолжил Лабар. – Поучитесь у него искусству журналистики.
Чертыхнувшись, он громко хлопнул дверью, и, совершенно спокойно прошёл к столу и уселся в кресло. Помельчал нынче журналист. Не то что в былые времена – отбою от них не было. А этот, как его, Соран Крымски, вроде ничего, не растерялся. Хотя сам он немного странный и имя у него странное, раньше никогда такого не слышал. Фамилия похожа на славянскую, хотя где они теперь славяне-романе. Всё давно перемешалось на тысячу кругов. Но это всё мелочи. Неважно, кто первый узнал. Совершенно неинтересно, акции какой информационной компании подпрыгнут сегодня в цене. Этот Крымски явно всё заснял втихую и теперь растрезвонит обо всём на всю галактику. Главное в другом – пока всё идёт по плану.
6
Лабар безвылазно сидел в своей лаборатории. Он отправил в отпуск всех своих помощников и теперь в гордом одиночестве возился со своими катониксами. Не то чтобы это было для него главным занятием в этот момент, просто он любил этих затейливых зверюшек.
Вспоминая экскурсию по лаборатории, организованную для мистера Крымски, Лабар лукаво улыбнулся. Напрашивалась мысль, что учёный просто-напросто провёл доверчивого репортёра, пользуясь своим авторитетом, но это было не так. Лабар если и лгал кому-нибудь когда-нибудь, так исключительно по пустякам. Во всём остальном он был непреклонно правдив. Учёный считал, что лгать, пусть даже по мелочам, вовсе не безобидное занятие. Человек, постоянно лгущий по мелочам, неизменно привыкает к этому