Однако не все руководители партии и государства являются сторонниками репрессий и беззаконий. Как-то Щеголев и Мишустин получили пропуска в Таврический дворец на собрание, где выступил Сергей Миронович Киров. О руководителе ленинградских большевиков тогда много писали и говорили. Хвалили его простоту, честность, правдивость, скромность, справедливость и деловитость. На фоне творящегося в стране ужаса, он казался человеком из другого мира.
Сидя где-то на балконе исторического зала и навострив уши, Щеголев слушает речь трибуна. Он говорит о больших делах, свершаемых славным ленинградским пролетариатом, о трудной, но достойной жизни, о нападках врагов, клевещущих на советскую власть. И он изрекает фразу, запомнившуюся Щеголеву на всю жизнь, фразу, странно прозвучавшую на фоне страшной действительности:
– Большевики, – сказал Киров, – являются самими христианнейшими людьми на свете…
Щеголев вздрогнул и огляделся. Все заворожено слушают оратора.
Но как же так, подумал Владислав, «христианнейшие» и вместе с тем вокруг свирепствует террор, косящий жертвы направо и налево, «христианнейшие», а полны лагеря, разбиты семьи, разрушено будущее тысяч невинных людей. Господи, просвети!
На основе сказанного у верноподданных слушателей напрашивался вывод, что если творятся беззакония, то их творят не большевики, а враги народа, надевшие личину большевиков. Значит, получается, что исполнители и вдохновители истязаний невинных, только притворяются доброхотами, а на самой деле – волки лютые?!
Нет, такую гиперболу не могла переварить голова молодого человека, наполненная треском назойливого славословия вождей, руководителей, отцов народа. Не мог же Киров бросить вызов кремлевскому самодержцу и его клевретам, которые за один косой взгляд могли перегрызть глотку кому угодно.
Выстрел в Смольном, оборвавший жизнь Кирова, показал, что клевреты не дремали. Они свершили свой черный суд над христианнейшим ленинградцем. Он стал не ко двору, а точнее – не той веры. Этот выстрел, убравший опасного конкурента, одновременно послужил сигналом к обострению террора, к еще более массовым репрессиям, затронувшим тысячи и тысячи безвинных людей.
Новые преследования опять коснулись семьи Щеголевых и разрушили то призрачное благополучие, которое они кропотливо создавали долгими годами.
Здесь к месту упомянуть, что старший брат, уже получивший специальность химика, начал хорошо зарабатывать, и решил обзавестись своей семьей. Он долго собирался и, в конце концов, женился на милой девушке Анне из очень интеллигентной