– Мне не оставили выбора, Ветер…
– Я всегда это знал, – Таэль попытался улыбнуться, но одеревеневшие губы плохо слушались его. – Смерть все время ходила за мной по пятам, так что отдай меня лучше ей.
– Собственными руками?!
– Послушай, моя Светлая госпожа. Их надо уничтожить, потому что они не просто зло, они гораздо, гораздо хуже! Чтобы жить вечно, все их племя питается людьми…
– Но вместе с ними погибнут и те, кто отмечен знаком!
– Да, они погибнут, зато избегнут этого кошмара! Я без колебаний выбираю смерть.
Непредвиденная задержка вызвала у Древних нечто вроде слабого приступа раздражения. Раз и навсегда отлаженная система до этого момента не давала сбоев, и старики, наконец, обратили внимание на странных чужаков.
Мона впервые столкнулась с таким видом магии и сразу поняла, почему Древним до сих пор удавалось без помех заниматься своим кровавым делом. Ни в одном из предыдущих поколений не рождался волшебник, способный с ними справиться. Если бы сейчас Мона не защищала воинов Света своей магией, они в мгновение ока уничтожили друг друга. Этого волшебница не предвидела, истина, как всегда, открылась ей только в самый последний момент. Стоит сейчас промедлить, и бойцы, много дней сражавшиеся бок обок, сойдутся в смертельной схватке, которая станет для них последней…
Мона понимала, что время уходит, но никак не могла решиться высвободить силу. Впервые за долгое, долгое время взгляд Таэля был ясен, в нем снова горел аметистовый огонь. Но сам он, изможденный, исхудавший, уже еле стоял на ногах, нить его жизни на ткани мироздания вот-вот должна была оборваться. Таэль с трудом сделал несколько шагов и встал в один круг с волшебниками.
– Нам было не суждено, но я и в Вечности буду любить тебя, Мэрион Арвиат. А теперь возьми всю мою силу без остатка!
– Прощай, Ветер… – собственный голос прозвучал для нее словно со стороны. Мона в упор посмотрела на мерзких могущественных стариков, для которых люди были лишь пылью под ногами, и раскинула руки в стороны.
Джастин с гневным рыком снова набросился на Кэйда, стараясь достать его длинным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Он делал уже множество попыток, но кианнасаху каждый раз удавалось от него отбиться. Кровь заливала лицо капитана, лютая злоба мутила взгляд. Он не мог припомнить причину своей внезапной ненависти к эльфу, но твердо знал, что сначала необходимо уничтожить его, а уже потом можно будет убить себя. Бред какой-то… Меч просвистел рядом с ухом Кэйда, с его лезвия во все стороны разлетелись капли крови.
Хартли по давней привычке окинул взглядом поле битвы и невольно опустил оружие. Все его патрульные сражались с сэйдиур Светлой госпожи. Но эльфов было только семеро, поэтому трое бойцов из его форта насмерть бились между собой. Зачем? Что вообще здесь происходит?! Джастин оглянулся на мрачное сооружение, под стенами которого недавние соратники