Малыш поморгал и после небольшой паузы тихо сказал:
– Папочка больше не говорит с нами.
– Знаю, милый, я сейчас поднимусь к нему. Увидимся позже, хорошо?
– Хорошо, мамочка!
Когда стих топот детских ног, Лаэр повернулся к волшебнице.
– Что это за драма с собачками?
У Моны вырвался звук – нечто среднее между стоном и смешком.
– Ох, боюсь, Патрик никогда меня не простит.
– Так это вы закинули собачек? Но куда?
– Далеко, друг мой, очень далеко.
Таэль стоял на смотровой площадке Западной башни, уставившись неподвижным взглядом куда-то за линию горизонта. На низких скамьях рядом с парапетом стояли миски с нетронутой едой, чашки с давно остывшими напитками, расписные блюда с фруктами. Отправляясь всей семьей на пикник, они и то брали с собой меньше угощений. Мона подошла и осторожно провела рукой по волосам мужа. Под пальцами чувствовались пыль и песок.
Если раньше Таэль поднимался сюда только по ночам, то теперь, стоило Моне отлучиться из замка, он проводил на смотровой площадке несколько дней кряду, и никто не мог до него достучаться. Иногда волшебнице удавалось уговорить мужа спуститься с башни, и он настолько приходил в себя, что возвращался к прежней жизни, но такое случалось все реже и реже. Чтобы Таэль не доводил себя до полного изнурения, Моне приходилось погружать его в сон. Только так можно было прервать связь между ним и тем неведомым источником, который поглощал все его внимание без остатка.
Глава 8
За время его вынужденного отсутствия хозяйство Хартли не пришло в упадок, но дел накопилось немало. Ко всему прочему каждый, кому не лень, старался заглянуть к нему в кабинет, чтобы лично убедиться, что с капитаном все в порядке. Джастин был тронут таким вниманием со стороны подчиненных и горожан, но к исходу седьмого дня его терпение иссякло. Когда очередной патруль отправился на обход границы, капитан созвал городской совет.
Он объявил, что хочет выкупить у общины домик на берегу озера и попросил назначить за него справедливую цену. Против ожидания просьба не вызвала у собрания никакого удивления. Представители различных сословий немного посовещались и единодушно согласились. Каждому из них было отлично известно, что домик для отдыха патрульных строился в основном на средства самого капитана, а из казны гарнизона деньги выделили только на покупку трех лодок и печи для бани.
Своим неожиданным решением Джастин преследовал две цели: во-первых, ему необходимо было чем-то занять свой досуг, а во-вторых, он хотел оставить домик, наполненный мучительными и сладкими воспоминаниями, только для себя одного. Боль от расставания с Моной глодала его день ото дня все сильнее, и он поневоле искал уединения. А для этого ему нужен был собственный дом.
Едва сдерживая нетерпение, капитан оседлал Гнедого, отдал необходимые распоряжения и при свете двух лун отправился в путь.
Тишину возле домика, как и прежде, нарушал только стрекот цикад. Не было больше нарядного шатра