«Лишь бы не было войны». Анатолий Николаевич Шахаров

темпе. Иногда мне удается мельком увидеть сквозь грязь на глазах, что происходит справа и слева от меня. Шквал огня, взрывы мин, снарядов, звонкие удары пуль вокруг о землю, все это заставляет понимать, где я нахожусь. Уже невозможно понять и различить где ложатся пули, куда летят мины. И только ощущая грохот в ушах, понимаю, что пока еще жив. Подняться невозможно, даже голову страшно повернуть. Одна надежда, что каска спасет от шаркающих пуль, и они отрикошетят хотя бы не в органы. Рано или поздно этот шквал закончится. А тот, кто выживет в нем, решать судьбе. Никогда не пробовал землю специально, а сейчас даже разжевал. Может через минуту я уже не буду этого в состоянии сделать. Я бы рад совершить подвиг, но сейчас я могу только напроситься на прицельную очередь пулемета. Слушаю, ем, жду. Земля качается, а я ее обнимаю. Стараюсь прислушаться, нет ли изменений в шуме огня? Но пока немец не отпускает. Видать решил вцепиться в свои позиции жестко. Черт! Нет уж… Придется мне выжить! Надо же тебе объяснить, что к чему и куда ты залез. Давай уже вываливай все свои оглобли, да иди обедать, наконец! Ну?

      Лежу. Жду. Голова сама стала подниматься чаще. Не чувствую пуль, ложащихся рядом. Разрывы мин еще вижу, но они сместились. Видимо заберут хлопцы на себя часть смерти. Ну, давай! Где еще залп?

      Ну все! Лежать – все равно что сдохнуть. Только подумал, слышу слева крики. Один, второй. Ну уж точно пора! Рву вперед как зверь, толкаясь ногами. Знаю, что сейчас целиться будут. Но нас сейчас меньше, придется целиться лучше, а значит больше шансов кому-то успеть проскочить. Сколько нас? А это не важно, сколько есть! Дадим им пожрать сейчас. Хоть один из нас, да кусанет хищников. Вжимаю всю силу в толчки ногами, меняю направления, сам не понимаю как еще бегу, пригнувшись так низко, будто на коленях ползу. Держу винтовку на изготовке. И ищу, ищу, его ищу… Бегу. Вглядываюсь. Хоть бы понять, откуда бьет. Так вот же он! Сам не ожидал, что так близко уже к их окопам подбежал. А немец ко мне чуть боком в пулемет вцепился, бьет по нашим. Падаю. Знаю, что сейчас увидит меня. Ему только развернуться немного, а мне еще упереться и прицелиться. Пугать-то мне пустым выстрелом еще хуже. Пусть смерть сама думает, сколько кому времени надо. Упираюсь ответственно. Беру на прицел. Выстрел. Тот медленно отстранился от пулемета. Передергиваю затвор и бегу быстрее туда. Жду, когда к пулемёту следующий подойдёт. Но успеваю туда залететь раньше. Все! Я здесь и пока еще жив. Решаю идти влево по окопу. Скорее всего, туда они направили больше сил, раз пулемет бил туда. Отвлекли их хлопцы, да вот, остались ли кто жив? За патроны не думаю. Два выстрела есть, а дальше штык да руки. Некогда тянуть время. Согнувшись, бегу небыстро вперед, приклад на плече, жду первого. Гул голосов наших говорит о том, что есть кто выжил. А значит, чем быстрее я им помогу, тем больше из них до окопа добежит. Да где же они, черт! Вот вы где! Да вас тут много! Бью одного прицельно и назад за поворот. Передёргиваю затвор. Целюсь, чтобы встретить. Сейчас