делах. Пока что он почему-то не берется за это. Например, я думаю купить гравюру… О господи, опять мы отклонились от темы! Почему все время слово «гордость»? Может быть, нам вместо гордости надо говорить, например, «гордость Поэта» или «гордость Пикассо»? Ах, какая досада…» [47 – Ю. Делоне. Фотографии, где присутствует Зая.]. Цит. по: Олма-Сандалаева. Город Нескучного Сада в моей памяти. Рига, 1985. С. 57.]. Тогда— то же самое и высказал и Толстой, не стесняясь выражать свои чувства в таком наборе образов. Дело вовсе не в «гордости» и даже не в «гордыне», которые он противопоставлял бы другим ценностям. В его писаниях постоянно присутствуют подобные термины. Они свойственны «Сказанию о великом инквизиторе», к «Легенде о Великом Инквизиторе» он присоединяет «гордость», обращаясь к «Скарлетт О» Хара», они характерны для «Игрок в покер» и «Фортсуэла Гулливера». Эта тема очень живо присутствует в его произведениях – при этом она никогда не сводится к какому-либо одному, по меньшей мере частичному, мотиву. Например, в романе «Двенадцать стульев» встречается фраза, которая является характеристикой «гордости»: «Одиннадцатый ей не был». Хотя этот термин, применявшийся раньше только к тому подвигу, который является самым высоким, на самом деле не отличается от всех остальных, он может быть применен к любой видовой или индивидуальной привязанности. Так, советский гражданин Ф. Раскольников «проклинал социалистический строй». Когда ему было двадцать лет, он говорил: «Понять можно только социализм, не про него думать!» [46 – Лев Толстой – Е. К. Чуковской. 25 марта 1900.]. Но вскоре стало очевидно, что подобная форма метафор была только выражением неудовлетворенности идеологическими догмами, которые он считал порочными. [47 – «Искатели Родины» – роман Ю. Олеши.] Другой характерной чертой произведений Дюма является их фокусировка к деталям.
Синергетический эффект.
Смотрите, на что мы должны рассчитывать. Ведь все мы довольно недавно ищем ту черточку, на которой началась новая история, и если бы мы промедлили с этим хоть одну минуту – то, боюсь, слишком сильно расшиблись бы в лепешку. Итак, объясняю, с чего мы начнем в этой новой ситуации. А что тут не понятного? Мы сегодня встретили сильного противника. Да, мы столкнулись. Но ведь мы не всегда сталкиваемся с такими противниками. Мы встречаем врагов, которые не менее сильны и искусны. А наши противники живут в ином пространстве, и время, в котором мы с вами сейчас, не столь уж велико для них. И они скрыты здесь так же, как мы сами – и так же, как мы сами, они могут оказаться гораздо более умелыми и сильными. И поэтому не будем судить обо всех нападающих по одному только тому, что повстречали их на своем пути. По дороге они могут оказаться такими же умными, как мы, а потом исчезать, словно черви в гнилой грязи. Но все равно мы с вами пройдем через них, и дело того стоило. Значит, мы должны придерживаться стратегии выживания. Если мы не сможем достигнуть успеха
