Красиво прорисованные (в прямом смысле) брови Инны неконтролируемо поползли вверх.
– Сказать, что ты меня удивила, значит, ничего не сказать, – произнесла она медленно и не очень твердым голосом. – За что мне такая честь?
Довольная произведенным эффектом, Аня еще больше вдохновилась:
– Да, и не забудь держать второй план. Он делает произведение особенно густо наполненным, насыщенным и правдивым. Допустим, хорошо, когда в комедии проглядывает затаенная проникновенная грусть или неплохо бы усилить линию дискредитации героя тем, что он неожиданно для самого себя оказывается не в ладах с собственной совестью. Ты готова соответствовать высшим образцам? Осилишь? Может, мои слова тебя не забирают, не трогают? С твоей точки зрения я не имею права голоса? – добавила она с неподражаемо легкой небрежностью, обычно свойственной Инне.
Лена в словах Ани ощутила явно наметившееся между сокурсницами соперничество.
«Сдает Инна? Аня ее переиграла? Какая невероятная заряженность! Это живая импровизация? Не может быть! Позднее раскрепощение, становление и развитие личности? Я с этим впервые столкнулась. Я привыкла, что Аня простая как болванка, как заготовка для детали. У нее крылья прорезались? Как-то не верится. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой. Как мы в студенческие годы говорили? «Это не может быть, потому что не может быть никогда!» Мне, в основном, припоминается Анина гениальная способность создавать нелепые ситуации. Сочту этот ее выпад случайным забавным экспромтом. И все же… у нее не самый простой характер, и это хорошо.
Обычно у Инны наступательная тактика, а у Ани – оборонительная. И вдруг они поменялись местами! Инне, наверное, пришлось напрячь все свое умение, чтобы скрыть от Ани нанесенную ее самолюбию жестокую травму». – Лена украдкой взглянула на подругу. В глазах Инны горела тихая ярость. Лена осторожно тронула ее за плечо.
– Запросто, без проблем! Я без колебаний могла бы принять твое роскошное предложение, но предпочитаю позволять себе менее обременительные радости. Поэтому с некоторой грустью, но откажусь от этого удовольствия, – справившись с раздражением, с не меньшей отвагой ответила Инна и подумала обескуражено: «Вот примахалась! Что это на Аньку нашло? Не поддалась на провокацию, да еще с лихвой вернула мне мою иронию. Боже правый, такое потрясение кого хочешь отрезвит. Никогда еще на мою долю не выпадала «честь» «отстреливаться» от этой тихони. Ой, достанется тебе, Анюта, втройне заплатишь за то, что хоть на минуту, но дала мне почувствовала мою слабость. Обещаю. Долго тебе придется рассчитываться за свое некорректное замечание в мой адрес. За любую колкость я привыкла «платить» вдвое, втрое. Припомню, не прощу, подловлю. Ох и посмакую я твое смущение и твою растерянность! И сочтешь ты