«Какая невероятная концентрация взглядов! Какая тонкость оттенков, побуждений и мотивов! А говорила, что мужчины присвоили себе способность к системности мышления. Но для тебя, Инна, она естественна. Ты невероятно умная женщина», – насмешливо подумала Жанна.
– Лена, сделаешь отсылку к классике? Может, скажешь, что придется повременить, вжиться в роль, чтобы не комкать хороший замысел и не пугать читателей своей категоричностью? А она у меня запредельная… Нет, я не в претензии к своей судьбе. Я шучу для обогащения своего «репертуара», – теперь уже с насмешливой ухмылкой добавила Инна. – Хоть скрипку Страдивари в руки дай, но если нет данных, не извлечь из нее ничего путного. Да еще если при пустой голове и холодном сердце… Я всю жизнь старалась, карабкалась, но так и не достигла неба. Не ту дорогу выбрала или не то хобби? Мне лет с четырнадцати нравилось замечать, как связываются друг с другом слова в предложениях, как они интересно и разнообразно звучат. А если в них еще и глубокий смысл, и яркие чувства… Нет, все-таки писательство – не мое.
– Выпал случай удостовериться? – «мяукнула» Жанна.
– Я – убежденный технарь, – жестко ответила Инна.
– К чему такая высокая степень самоуничижения? Какие пораженческие настроения! – недовольно заметила Лена. – Наш возраст справедливо называют порой мудрых размышлений. А ты в своей жизни всегда до всего была жадной: много знаешь, глубоко чувствуешь. Пиши, а почему бы и нет! Пока человек жив, он многое может изменить в своей жизни. Пропусти через себя мой совет и решись. Способности и вкус к языку у тебя есть, это точно. В детстве на ровном месте, буквально из ничего ты мгновенно могла сочинить великолепную оправдательную историю своей шалости.
– Помнить это не работа, а свидетельство того, что ты еще жив, – философски заметила Инна. – Хвалишь? Неожиданно, но приятно. Какое великодушие! Щедра на добрые слова поддержки. Льстишь? Не отпирайся, лесть не бывает слишком грубой. Не скупись! Когда ты находишься в моем жизненном пространстве, я становлюсь умнее! О мощное обаяние волшебно-обворожительного таланта!
Лицо Инны расплылось в чуть насмешливой, но довольной улыбке.
– После стольких лет иронического настроя в тебе еще пробиваются росточки юмора? Это говорит о твоем душевном здоровье, – улыбкой на улыбку ответила Лена.
– Наверное, я смогла бы писать. Обрисовать виртуальное поле моей деятельности и вкусовые пристрастия? Я бы вкалывала как зверь – ни больше, ни меньше – и выдала бы коктейль, круто замешанный на критике, грусти и философствовании. Какой диапазон возможностей! Со временем он приобрел бы некий особый лоск. Мои книги представляли бы единый, мощный драматургический цикл и составили бы приличный культурный багаж… Но не тянет, не хочу подавать себя как писателя, – рассмеялась Инна, заметив внимательные взгляды Ани и Жанны. – Пушкин из меня не вышел бы, а на меньшее я не согласна. И к тому же, чтобы удачно