Сажусь обратно на стол, приподнимаю ноги и разворачиваюсь, демонстрируя спину. Слышу скрип открывающегося и закрывающегося верхнего ящика, а через секунду пальцы Брэна встряхивают остальную часть косы. Он медленно расчесывает ее, уделяя особое внимание колтунам, которые я проигнорировала дома – слишком устала. Ощущения потрясающие: не только от легкого почесывания головы зубцами гребня, но и от пальцев Брэна, перебирающих мои волосы или прикрывающих уши. Через несколько минут гребень падает мне на колени, затем следует нежное потягивание за косу. Зеркало не требуется – и так знаю, что моя голландская коса стала аккуратной и тугой, каждая прядь плотно уложена на место. Эддисон сохранил навыки, полученные от проживания с сестрой на восемь лет младше – не давали забыть их и лучшие подруги Брэна, и почти каждая женщина, которую он впускал в свою жизнь. Даже Мерседес просит его помочь с прической для особо важных свиданий.
Мерседес приводит сухую по большей части Касс – только волосы, обрамляющие лицо, потемнели от сырости. Вероятно, ее пихнули головой в раковину с водой. Мне довелось испытать такое после одного незабываемого похода в бар.
В отличие от меня, эта процедура, похоже, не слишком оживила Касс.
– Наверное, пойду в конференц-зал, – говорю я им. Они заняты разбором содержимого своих сумок. – Мобильный со мной, но и внутренняя связь должна работать бóльшую часть дня.
– На это есть какие-то конкретные причины? – спрашивает Мерседес.
– Буду меньше бросаться в глаза, чем сидя здесь. Я не стыжусь и не падаю духом от того, что остаюсь в тылу, это вполне логично. Но я знаю, что рядом будет Андерсон – он нагружен дополнительной бумажной работой с последнего семинара по борьбе с домогательствами, который ему пришлось посетить. Так зачем давать повод для острот?
– И почему ни одна из вас до сих пор не прикончила его? – вздыхает Брэн. – Уверен, каждая женщина на нашем этаже обеспечила бы тебе алиби.
– Вот именно, – отмахивается Мерседес. – Это выглядело бы слишком подозрительно.
Входит Уоттс с дымящейся кружкой и целой коробкой протеиновых батончиков в обертках. Поставив кофе на стол, она открывает коробку, бросает каждому из нас по батончику и приказывает:
– Ешьте.
– Вам удалось поспать? – спрашиваю я.
– А хоть кому-то удалось? Мои ребята уже на пути в Ричмонд: я велела им сразу направляться туда.
Но по какой-то причине она пришла сюда. Ждем логической развязки.
– Мне пришло электронное письмо от штатных психологов, – бормочет Уоттс с набитым половиной батончика ртом. – Они хотят, чтобы Эддисон оставался здесь вместе со Стерлинг и занимался аналитикой.
– Я ничем себя не дискредитировал, – немедленно протестует Брэн.
– Все-таки немножко дискредитировал. Не настолько, чтобы отстранить тебя от дела, и они в любом случае не настаивают на этом. Но вчерашний день выдался для тебя тяжелым. Я все видела. И твоя команда видела – неважно, готовы они признать это или нет.
Брэн обегает нас взглядом. Касс смотрит ему в глаза, разворачивает