Никаких сложностей с оформлением не ожидалось, поскольку вакансию священника закрыть никак не удавалось: добровольцев ехать в совершенно дикие, суровые степные края среди священнослужителей не нашлось. Кирилов, поговорив с Ломоносовым, не возражал по поводу его кандидатуры. Ставленнический стол начал готовить документы к производству вчерашнего ученика в священники, перед этим учинив ему, как положено, допрос о происхождении. И здесь «дворянский сын» вдруг назвался «поповским сыном», сказав, что «отец у него города Холмогорах церкви Введения Пресвятыя Богородицы поп Василей Дорофеев». Сделал он это якобы для ускорения положительного решения дела. Что за нетерпение? Или «стремление к высоким наукам», напрочь отвратившее Михайлу в своё время от освоения профессий морехода или кораблестроителя в математической школе у любимого им Магницкого, не отвратило его от церковной службы?
Поскольку совершенно невозможно представить, что Ломоносов сам (добровольно, в ясном уме и на трезвую голову!) ни с того ни с сего отказался от научной карьеры, к которой ранее так стремился, что он сам решил стать миссионером (причём в особых условиях беспокойного Зауралья, где яицкое казачество постоянно бурлило недовольством, вспыхнувшим позднее восстанием под предводительством Пугачёва), приходится думать, что и затея назваться поповским сыном была кем-то навязана ему. И вовсе не Московская академия горела желанием расстаться со своим учеником, который, кстати, вскоре будет внесён ею в список лучших и перспективных для перевода в Петербургскую Академию наук. А кто? Ещё один вопрос, требующий ответа.
Итак, данные кандидата в священники Михайлы Ломоносова были запротоколированы, протокол завершён достаточно суровым предостережением: «А буде он в сём допросе сказал что ложно, и за то священного сана будет лишён, и пострижен и сослан в жестокое подначальство в дальней монастырь». Полагая, очевидно, что делать запрос в Архангельск для подтверждения его слов у духовной канцелярии времени уже нет, Ломоносов лёгкой рукой подписал протокол допроса.
Однако тут же выяснилось, что Ставленнический стол всё же намерен проверить его показания о происхождении в Камер-коллегии (коллегия казённых сборов, куда поступали сведения со всей страны от земских фискалов). Пришлось во всём сознаваться. И что же? Несмотря на грозное предупреждение о неминуемой и жёсткой расправе, грубый подлог был прощён, хотя назначение и не состоялось. А если бы в Ставленническом столе не стали проверять слова кандидата на пост священника, так и не состоялся бы великий учёный?
И ещё одна «загадка Ломоносова» в связи с этим. После того