Логичнее в этом случае было бы предположить, что всё наоборот: пытливый подросток начал посещать (пусть «нелегально» и лишь время от времени, поскольку жил за четыре километра от Холмогор, да ещё и за рекой) занятия в открывшейся школе, а чтобы ускорить обучение, позднее обзавёлся учебниками для «домашних занятий». Но и с этим согласиться трудно. Ведь если Михайло хоть сколько-то времени посещал школу при Архиерейском доме в Холмогорах, ему не было смысла скрывать эти сведения, столь благоприятные для поступления в Московскую духовную академию. Но он за все годы своей учёбы здесь ни словом не обмолвился о таком факте своей жизни.
Славяно-греко-латинская академия
То, что Михайло Ломоносов, отправляясь в Москву, не был неучем, сегодня понимают многие. Но, к сожалению, никак не найдётся внятный ответ на вопрос: где и когда крестьянский парень прошёл ту серьёзную подготовку, которая позднее помогла ему всего за год выполнить программу четырёх первых классов Славяно-греко-латинской академии, где кроме славянского и латинского языков преподавались арифметика, история, география, катехизис? За год можно не изучить, а только «легализовать» знания, полученные ранее по этим базовым учебным предметам (что было, кстати, разрешено учебными программами данного учебного заведения), подтвердить эти знания, пройдя собеседования и сдав экзамены, чем, собственно, сначала и занимался в академии будущий учёный. Но где же он получил азы школьных наук?
Спорадические посещения холмогорской школы и самостоятельное заучивание обычных учебников по арифметике и грамматике ничего не объясняют. Наоборот, вызывает изумление убеждённость ломоносововедов, что будущий учёный, получив учебники у сыновей Дудина в 1724 году, якобы с ними никогда не расставался, из них и черпал все свои знания в течение шести лет до поступления в академию.
Более того, говорят, что он даже взял эти книги с собой в дорогу, положив за пазуху. Зачем, если и так выучил их «назубок»? А, кроме того, они видели эти книги в натуре? Это ведь весьма нехилые томики, причём очень разного формата. Учебник Магницкого имеет размеры 312 на 203 мм, в нём 331 лист; грамматика Смотрицкого значительно меньшего размера – 182 на 135 мм, но количество листов в ней больше – 377. Да и весят эти книги немаленько. Уложить такую «стопочку» за пазуху и шагать с ней три недели по морозу весьма проблематично: книги бы просто измочалились от механического воздействия, а главное – топорщили бы тулуп, пропуская морозный воздух в тёплое меховое нутро, что чревато как минимум тяжёлой простудой, не считая кровавых мозолей, натёртых