Дуглас. Л. Дж. Бэзил

ума его чуть не свели,

      И думать он совсем не мог.

      Он снова сел в седло. Глубок

      И темен вечер наставал.

      Он развернул коня и стал

      Спускаться узкою тропой,

      Где город зрелся за листвой.

      Далкит был мирный уголок.

      Среди холмов, среди дорог

      Он Эдинбурга видел тень.

      Ветра залива ночь и день

      Здесь чувствовались средь лесов.

      А к югу, вдаль, гряды холмов

      Горами высились над ним.

      Усталый путник, невредим,

      Но вымокший уж под дождем,

      Что начался тогда кругом,

      Туда приехал. Он хотел

      Коня, пожалуй, взять в удел

      И дальше, дальше в ночь скакать.

      Но тут коня было не взять.

      Дождем дорогу развело,

      И Эск, во тьме, вблизи него,

      Когда чрез мост он проезжал,

      Внизу нещадно воды гнал,

      И гость смирился. Двор, кровать,

      Да угол, чтоб заночевать,

      С дождем любого бы смирил.

      Чрез четверть часа конь, без сил,

      В конюшне корм уже жевал,

      А Дуглас близ огня стоял,

      В харчевне, в комнате простой,

      Где люд собрался удалой.

      Он лица молча наблюдал.

      Что как француз он в них искал?

      Что как шотландец находил?

      Иль он не здесь ли гостем был?

      Уже и призраком подчас?

      Хозяйки милой зоркий глаз

      Его приметил в первый миг,

      И, шум пока кругом не стих,

      Она к красавцу подошла

      И ужин скромно подала.

      Но все вотще. Рассеян он.

      Не замечая ни поклон,

      Ни нежный взгляд, ни говор тих —

      К такому он давно привык, —

      Ее к себе он подозвал.

      «Ответь мне, милая, – сказал

      С улыбкой прежнею своей,

      Которая, всех чар сильней,

      Хозяйку тут же обвела, —

      Ну что у вас тут за дела?