До него донесся негромкий ускользающий крик, и взглянув наверх, он увидел, как кто-то из ребят склонился над кратером.
– Все нормально! – громко выкрикнул Костя, догадавшись, что друзья услышали его крик, когда он обжегся. – У меня все в порядке!
Кто-то на поверхности в ответ несколько раз дернул веревку, поторапливая Костю. «И в самом деле, чего я торможу… Надо быстро заполнить мешок, а потом выбираться отсюда» – пробормотал Костя и начал развязывать прочные тесемки, стягивающие горловину мешка.
Вспомнив предостережения Угуки и его слова о магии, оставшейся в этом месте после дракона, он торопился как можно быстрее наполнить мешок мягким невесомым пеплом, просачивающимся сквозь пальцы. Но уже через несколько минут движения Кости замедлились – никогда ранее не испытанное ощущение заставило его позабыть о грозившей ему опасности и ожидающих его на поверхности друзьях. Будто живая субстанция, пепел обволакивал его руку и незримо ласкал кожу, вызывая в памяти неясные образы, следуя за которыми Костя погружался в странное состояние восхитительного покоя и умиротворения.
Пепел, густым слоем покрывающий всю пространство на дне вулканического кратера, начал чуть заметно клубиться над поверхностью, что привело Костю в еще больший восторг. Теперь в зыбкой невесомой взвеси туманные образы, зародившиеся в его голове, начали становиться все ярче и объемнее, создавая вполне реалистичный эффект присутствия, который вряд ли могли бы обеспечить даже развитые технологии мира, из которого пришел Костя.
Кроме этого, прохладные шелковистые прикосновения пепла напоминали стремительную текучую воду, уносящую прочь все страхи и волнения, терзающие смертных на их нелегком пути, а звуки, производимые Огненными цветами, стали сливаться в единый приятный гул. Над поверхностью пепла повисло тонкое дрожащее марево, и на мгновение у Кости мелькнуло далекое нечеткое воспоминание о рассказе какого-то смутно знакомого мальчика про темные чары.
Костя честно попытался вспомнить, что тот имел в виду, повторяя про себя на разные лады «темныечары, чарытемные, темрычар, чаррытем», но уже через несколько минут слова стали восприниматься как ничего не значащие звуки, а их смысл ускользнул, ехидно ухмыльнувшись напоследок. Все это время Костя неосознанно и безрезультатно теребил узлы и петли, которыми добросовестно оплел его тело Угуки, настойчиво пытаясь избавиться от преград, препятствующих его погружению в облако чудесного пепла целиком. На резкие и требовательные рывки веревки Костя уже давно не реагировал, отчаянно пытаясь избавиться от веревочной сбруи, опоясывающей его