– Я тоже не очаровывалась бы человеческой природой – много чего в нас намешано! – а уповала бы на законы, особенно теперь, когда джинна наживы выпустили из бутылки, – коротко выразила свое мнение Эмма.
– Только слепой не боится наступить на змею, – хмуро откликнулась Галя на слова Инны, поддерживая Аню.
– Как в цирке: чем дальше, тем смешней, – поежилась Лиля.
– Не начинай свирепеть, – шутливым тоном остерегла ее Мила.
– Какая мощная разноголосица мнений! Еще не все проблемы аккумулировали?.. Наблюдаю устойчивое тяготение к пессимизму, – повернувшись к Алле, тихонько усмехнулась Лера.
– Конечно, знакомый черт лучше незнакомого, – непонятно почему смягчившись, непроизвольно, как бы для себя закончила свою мысль Инна, чем и оборвала натянутый тон разговора.
– Без ложной скромности скажу: за всю жизнь я не совершила ни одного бесчестного поступка, – вдруг сказала Аня, ни к кому не обращаясь. И покраснела. Ее душа не терпела хвастовства. Почему, в какой связи из нее выскочила эта неподходящая фраза, она и сама не поняла, отчего еще больше стушевалась, вот-вот готовая смаргивать близкие слезы.
Возникла неловкая пауза. Женщины удивленно переглянулись. У Жанны на лице вежливое изумление: «Впала в неслыханную простоту?..» Только Лиля в сонном неосмысленном блаженстве привалилась к креслу, на котором сидела Лена, и не реагировала. Похоже, задремала на минутку-другую. Устала.
Инна снова хотела отметиться ехидным замечанием, но что-то ее удержало от привычной иронии. «И ведь не лицемерит. Библию не читала. А по ней получается, что каждый наш шаг, каждое громко сказанное слово изливается ложью, мы тонем в грехах. Если, конечно, я что-то поняла в этом мощном фолианте мудрости. Все мы стремимся стать идеальными, но ни на грош не получается. И живем, как ни в чем не бывало, не ввергая себя в уныние. Сначала грешим, потом изучаем трактаты. Только кому нужен соус после обеда?» – мысленно усмехнулась она наивному высказыванию Ани и своим откровенно грустным рассуждениям.
– «Ты сам себе свой главный суд», – приблизительно, но к месту припомнила слова Пушкина Рита. – Стало быть, так оно и есть, – добавила она раздумчиво.
– И комар носа не подточит, – как в пустоту бросила Инна.
И словно проснувшись от неглубокого одномоментного сна, оглядев всех рассеянным взглядом, Аня продолжила больную тему:
– Нас поставили перед фактом, а не перед выбором. Все ближе и теснее смыкается вокруг нас незнакомая пугающая жизнь. И это тем более тяжело и страшно, что сейчас не лучшее для нас время – время подступающей старости.
– Потрудись объяснить это подробнее, – воскликнула Инна и ее тонкие дугообразные брови взлетели чуть ли не выше лба.
Она надеялась завести Аню, поэтому ее лицо уже заранее пылало любопытством. Но Аня говорила тихо и монотонно:
– Я не подыгрываю новому времени, не насаждаю идеи