Зал вдруг зашумел. Корреспонденты, как школьники повыбрасывали руки.
После обеда Малков пошёл по руинам. Нужно было определить границы территории для работы экскаваторов. Шансов на извлечение живых с каждым часом становилось всё меньше.
Вместо живых спасатели находили под обломками закоченевшие трупы. Всего с утра их накопилось двенадцать. Их поместили в специальные брезентовые мешки и выложили в ряд возле заграждений. Опознание проводилось тут же. Тех, чьи личности устанавливались, сразу уносили в катафалк, потому что с утра возле мешков увивалась стая дворняг, и Малкову даже на некоторое время пришлось приставить туда часового.
Неподалёку ещё с ночи начал расти стихийный мемориал. Люди несли к месту общего горя цветы и игрушки, ставили иконки, зажигали свечи. Бросив случайный взгляд в сторону толпы, Малков заметил дядь Витю, отца Шубина. Это был всегда серьёзный невысокий мужчина, упрямый и основательный. Малков пошёл к нему.
– Был на месте, там… Сашку видел? – спросил дядь Витя, крепко сжав руку Малкова.
– Я бы не советовал вам ездить… Там почти не осталось ничего…
– А как же так, Миш? Как он… это… Он ведь от тебя ехал?
Малков не умел и не любил реагировать на такие вопросы, а в особенности если их задавали не чужие ему люди, и потому замямлил:
– Я… как сказать, я н-не…
– Всё ты знаешь, Миша.
– Может быть, сейчас не надо про это? Давайте…
– Нет, ты мне скажи… – загорелся дядь Витя – Я, как отец, имею я право знать или нет?
Малков замер и только молча, как виноватый, смотрел в выцветшие глаза сашиного отца. Точно также, вероятно, и Шубин смотрел бы в глаза его матери, случись с ним какая-нибудь беда. Дядь Витя кивнул в сторону развалин:
– Он ведь из-за этого всего?..
– Виталий Андреич, – вздохнул Малков, – я сейчас занят очень. Послезавтра будет прощание…
Дядь Витя не дал ему закончить. Он круто обернулся и быстро пошёл сквозь толпу. Какое-то время Малков глядел ему вслед.
Через день в конференц-зале устроили прощание с Шубиным. Зал был небольшой, но пышный: президиум, трибуна докладчика, тяжёлые шторы на окнах. Народу набилось много. Перед президиумом поставили гроб. В первый ряд усадили Ольгу, жену Шубина. Она была в трауре. Малков стоял в самой глубине, за занавесом; с трибуны его было не видно. Выступал кто-то из коллег:
– …Саша тогда только что пришёл к нам. Весёлый, всегда и на всё глядел с оптимизмом…
Пока он говорил, позади отворилась дубовая дверь и в зал, окружённый свитой, аккуратно влез толстый лысоватый мужчина, губернатор Стаценко. Кто-то из сидевших в зале заметил его, между рядами зашептались, и докладчик невольно затих, как бы уступая свободу слова.
Стаценко, казалось, ждал этого. Он не стал подниматься на трибуну, а прошёл сразу в зал