– Какие прелестные девочки! Мои звездочки! Мы тут уже с голоду умираем пока вы собираетесь к ужину. Ох уж эти женщины, ― женоподобно отмахивается Бри. ― Ты, как всегда, прекрасна моя прелесть.
Он тянется через стол, чтобы поцеловать руку Руд в знак закрепления своих комплиментов. Со стороны все выглядит так театрально наигранно, что кажется эти двое из прописанного сценаристом образа вообще ни на минуту не выходят.
На пухленькой Руд туго затянутый корсет, что прямо-таки вываливает большую часть её души напоказ, а пачка до колен, точно как у балерины, с кроссовками на высокой платформе и гетры, буквально рвут шаблоны известной мне моды.
– Душенька, ты хоть заметила, что я к ужину переоделась в лавандовые оттенки? Это я так хотела сделать тебе приятно, ― пищит, часто моргая моя новоиспеченная надсмотрщица, но я основательно занята едой.
Еда ― единственное, что сейчас меня беспокоит. Клянусь всеми святыми, если притушить фоновую музыку, что играет непонятно откуда и заткнуть ванильную болтовню эфоров, можно услышать, как мой желудок от голода выводит гимн Патриума. Рассматриваю плотно заставленный стол: при виде такого количества еды я готова потерять от счастья сознание. Никаких изысканных блюд, по типу коронного Лидочкиного кролика в белом соусе, нет, всё предельно просто и максимально вкусно: куриные кусочки филе с золотистой корочкой, свиной антрекот, чалагач на гриле, жареный пеленгас и всевозможные печенье овощи, а ещё божественно ароматные круглые булочки.
– Угу, ― единственное, что мне хватило сил промычать в ответ, набивая полный рот вкуснятиной.
Кажется, слюна вырабатывается быстрее, чем я жую.
– Дорогая, не набивай полный живот мясом! ― глядя на меня в панике вопит Руд. ― Тебя нужно хорошенько откормить до выходных, а если ты будешь такими порциями тяжёлой еды бомбить свой бедный желудок, спровоцируешь только несварение. Придется садить тебя на диету.
В словах манерной Руд, однозначно есть толк, но я не могу остановиться, быстро жую засовывая мягкий кусочек булочки в рот. Прим так и не притронулся к тарелке, вместо ужина он засыпает надзирателей вопросами.
– Теперь, когда мы чистые даже в самых труднодоступных местах и разодеты в новую одежду, вы можете наконец-то объяснять, что здесь происходит?!
– Конечно. Здесь происходит ужин, ― тонко язвит в ответ Бри, изящно разрезает цуккини на тарелке, накалывает вилкой и красиво кладет в рот.
При виде отточенных манер Бри, что четко соблюдает все правила этикета за столом, я представляю, как я нелепо и мерзко выгляжу со стороны, набрасываясь на еду, точно голодный волк. Стараясь подражать эфору я выпрямляю спину.
– Это всё очень странно… Я ничего не понимаю. Это какой-то последний торжественный