Там горбатился Иван Соколов на помещиков, здесь, вроде сам себе хозяин, вроде. Пашенку на себе не вспашешь, а коня за три года Иван так и не заимел. А какой ты хозяин без коня-то? Вот и шел Иван скрипя зубами, то к одному, то к другому старожилу в поденщину, чтобы скопить деньжат для своего савраски. Одно в нынешнем году утешение, услыхал бог их молитвы, подарил им дочку. Жена Галя целыми днями хлопочет, воркует возле их дитяти.
Хорошая она у меня! Ничего, может нынче соберем грошей, да купим себе у Захара Ашпурова коня. Он мужик добрый, три шкуры драть не будет, мечталось работяге-мужику.
Иван Соколов уже ходил к Захару, осведомиться на счет покупки молодого жеребчика Ашпуровых. С прошлого года приметил он их резвого жеребенка. Захар ничего обещать не стал, сославшись на сына Ивана, не хозяин мол я, но Иван-то знал, что, как Захар скажет, то так оно и будет. Главное до осени денег скопить.
Вот и сегодня Иван ушел с самого раннего утра метать сено к одному из «справных мужиков-старожилов». В деревне Иван Соколов был на хорошем счету. Ростом не особо велик, но как говорится «косая сажень в плечах», да и силенкой его бог тоже не обидел. По полкопны поддевал Иван на деревянные вилы, вызывая завистливые вздохи бородатых мужиков и украдкой брошенные лукавые взгляды деревенских баб. Хорош мужик! Жаль, что не мой!
Но Ивана не интересовали недвусмысленные намеки деревенских гулен, ему бы целковый заробыть, да Галю свою им обрадовать. А Галя его, до чего уж ладная была дивчина, под стать Ивану. Лицом бела, писаная красавица, чего того только брови ее черные стоили. Вот и сейчас, качает она детскую зыбку, притороченную к крючку, вбитому к потолку их домика, поет песню с такой далекой теперь родины.
Мисяць на нэби, зироньки сияють,
Тихо по морю човен плывэ.
В човне дивчина писню спивае,
А козак Чуе, серденько мре.
Поет Галя полузакрыв веки, думу свою думает чернобровая казачка.
Мисяць на нэби, зироньки сияють,
Тихо по морю човен плывэ.
В човне дивчина писню спивае,
А козак Чуе, серденько мре.
Не заметила Галя, как скрипнула входная дверь и в дом вошел сын. Стоит, слушает песню матери. А ты пой Галя, пой. Хороша песня твоя.
Ой очи, очи, очи дивочи,
Тэмни, ак ничка, ясни, ак дэнь.
Вы ж мэни, очи Вик вкоротили,
Дэж вы навчилысь зводыт людей?
Только сейчас заметила она стоящего рядом с ней сына. Вздрогнув, обняла дитятко, прижала к сердцу.
– Василек, кушать наверное хочешь. Пойдем, я сейчас тебя накормлю.
Вася, Василек, добрый хлопец, пришел со двора, весь как есть. С босыми грязными ногами, да