– Послушай меня, Фимочка,– попросила мама,– ни о чем не переживай, не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем.
– Конечно. Да, хотел сказать, что мы с Алексеем посидим до восьми, девяти.
– Мог бы и не спрашивать. Ну ладно, давай мой золотой, до вечера.
– Пока,– попрощался лучший сын на свете и разговор закончился.
Наконец будущие добровольцы пришли в пункт назначения и сели за столик в уютном месте, куда другие только намеривались заскочить. Бар «Грек» был похож на белый средиземноморский домик на берегу серного черного озера.
– Что будете заказывать? – спросила симпатичная, с носиком как у ежика официантка Мария, терпевшая приставания и издевательства директора.
– Нам пожалуйста Мария принесите два теплых салата с говяжьим языком,– продиктовал Алексей и взглянул на Ефима, ожидая согласия.
– Да…– протянул Фима, разглядывая меню и продолжил: – и еще малосольной семги, и два карамельных пива по литру.
– Всё? – переспросила служащая общепита.
– Пока всё,– одновременно сказали друзья.
Мария с заказами ушла прочь.
– Вот скажи мне Фима. Как среди всеобщего упадка общепита, вроде столовки под названием «Пиратская шхуна», открылся такой приличный бар? – начал Алексей.
– Я ж тебе говорю, что не все люди потеряли приличие. Владелец добросовестно работает, а не бросает пустые слова на ветер, и не смотрит на людей, как на свиней,– объяснил Эленберг.
Минут через пятнадцать официантка принесла яства, и собеседники начали закусывать.
– А мне кажется, что он просто забирает деньги из кассы,– высказал предположение Леша, доставая приборы из салфетки.
– Ну, и это тоже.
– Хотя, о чем я говорю, может завтра или в ближайшие время, вот это место отберут и превратят в столовую номер восемьсот семьдесят западного военного округа, где будут готовить жаренного карася с пшенкой,– обреченно предвидел Фомин.
– Обязательно. Они не будут заморачиваться, чем и как кормить свое пушечное мясо,– понял Ефим, о чем идет речь,– может, им в миски будет капать вода с прохудившейся крыши. Нагадят и обустроят всё на свой любимый тоталитарный манер.
– Жаль, но может смилостивятся,– сказал Леша.
– Вряд ли. Сложно найти такую силу, которая бы их остановила. Знаешь, самое отвратительное, что эти властители и приближенные к ним патриоты в виде безвкусных артистов, ученых, и даже приближенных к создателю, которые поют гимны и оды, высказывают восхищения власти и толкают нас на смерть, не будут есть карася, потому что их уже сдуло к себе на виллы во Флориде или Италии, – заметил, чуть охмелевший, Ефим Эленберг.
– Теплый салат отличный, конечно,– похвалил Алексей, пытаясь сменить тему разговора.
– Кстати, да, очень вкусный,– согласился диссидент, жуя салат Романо.
Но диссидента это не сбило, и после звона