Закрашены кровью,
Когда-то они были белыми,
Теперь же они пристань чьей-то боли.
А время летит все быстрей,
А строчки неровные все кривей,
Мне все страшней,
Мне все грустней.
Я бы смог вас полюбить,
Если бы не смог вас всех забыть.
Мое плещущееся внутри море
Тонет в звенящем алкоголе.
Художник должен быть голодным,
Поэт – брошенным, тлеющим, холодным.
Чтобы жизни последняя капля
Выливалась каждый раз,
Чтобы взгляд его был предсмертно печален,
Но жизнь не покидала света глаз.
Не звони мне,
Трудно дозвониться тому, кто горит в огне,
Не пиши мне,
Трудно написать тому, кто живет во сне.
Ваше черное небо
Закрыло мое яркое солнце,
Я создал мир белым,
Теперь я его заложник.
Заложник серых его стен,
Его порванных струн.
Я ныряю в его плен,
В плен красных лун,
Что прячутся за дым
Твердый,
Спрячусь с ним,
Покорно…
Если твой путь не усеян розами
Если твой путь не усеян розами,
То почему там так много шипов?
Мы рисуем одиозными дорогами,
Выбирая тот путь, где меньше слез и слов,
А в итоге шагаем в одиночку,
Опираясь на трость.
Глупая ориентировка на жизни инсценировку,
Не может умереть то, что давно мертво…
Фальшивые планы
Только и делают, что строятся,
А то самое важное, желанное,
Та самая земля обетованная
Да с миром упокоится,
За пеленой обыденности быта скроется,
А потом совсем исчезнет,
Как метростроевцы
Во мрака бездне…
Твой путь усеян розами,
Ты живешь наивными гипнозными грезами,
Какими-то медикаментозными психозами.
Под дозами наркоза нервозного
Строишь планы грандиозные
И уходишь от реальности мира суровой грациозно.
Ты знаешь, планы ждет апофеозность серозная,
Твой диагноз: амбициозность метаморфозная.
И в прогнозах морозных
Ищешь симбиоза под полярными звездами,
Просто и без официозов,
А находишь один большой и слезный
Парабиоз пространства межзвездного…
Здесь так много шипов,
Сынов и вдов, отцов и воров, попов и грехов,
Огромных рисков, вечных поисков,
Домов, дворов, гор порошков,
Тупиков, маневров, переломанных хребтов,
Образцов цветков, митингов шагов, бойцов костров,
Проводников торгов, тайников из плев,
И горящих метр за метром гребанных миров,
Божественных лепестков, расширенных зрачков,
Психоделических песен и мертвых стихов…
Но так мало слов,
Так мало часов.
Этот мир соткан из тысячи снов,
Прошедших за сотни часов,
Но