Он заметил ее присутствие, хотя она стояла у него за спиной.
– Подойди, – сказал он. – Сядь.
Алисия опустилась рядом с ним на подушки. От него пахнуло пряным, терпким, горьким. Он резко и грубо потянул ее за руку, так что ей пришлось придвинуться к нему совсем близко. Она посмотрела ему прямо в глаза, готовясь дать отпор, а он вдруг поднял руку и коснулся ее волос, будто хотел узнать, какие они на ощупь.
– Придешь сегодня ко мне, когда стемнеет, – сказал он, выпуская прядь ее волос из рук и отворачиваясь.
– Никуда я не пойду, – сказала Алисия Клавдию, передав ему слова отца.
– Ты не можешь не пойти, – горячо возразил он.
– Еще как могу.
Утром высекли молодую рабыню, которая прислуживала Алисии.
– Придешь ко мне ночью, – повторил отец Клавдия.
Алисия не выдержала на пятый день, когда из-за нее наказали дочь поварихи – совсем еще девочку. Пришла.
Когда он навалился на нее, тяжелый, горячий, поняла, что сопротивляться бесполезно и злое упрямство охватило ее – лежала не шевелясь и не проронила ни звука. Ненавидела его всей душой. А когда он уснул, выскользнула во внутренний двор и почти до утра просидела, обрывая листья с акации.
Следующей ночью все повторилось.
– Будешь лежать бревном, – сказал он, – снова начну сечь рабов.
– И что же я должна делать? – зло спросила она.
– Ты знаешь, – ответил он. – Твое тело все знает, следуй ему.
На этот раз он не так торопился, как в первую их ночь: долго ласкал ее, изучал, растягивал удовольствие, приходя во все большее возбуждение. Он был более опытен, чем Клавдий, более искушен, и Алисия заметила, что невольно прислушивается к себе, и все равно в момент, когда он проник в нее, в ней снова не осталось ничего, кроме ненависти.
К счастью, он оставался дома не более двух недель, а потом снова отбыл за Цезарем.
Прошло какое-то время, прежде чем Алисия снова смогла быть с Клавдием. Понимала, что того не в чем винить, что он не смог бы противостоять своему отцу, но все равно винила и каждый раз, когда Клавдий пытался коснуться ее, вспоминала запах и тяжесть другого тела и его ощущение в себе, от которого передергивало и хотелось сбросить кожу и обрасти новой, которая не помнила бы прошлого.
Но постепенно все снова вошло в свою колею. Дни стали яснее, небо голубее, на душе легче. Алисия уже не могла как раньше относиться к Клавдию, но все равно любила его за его чистоту, пылкость и искреннюю привязанность к ней.
– Я никому тебя не отдам, – повторял он ей.
Но, конечно, он не смог сдержать своего обещания.
Снова вернулся его отец. Полдня в ванне, полдня за столом со всеми домочадцами, весь вечер не отрываясь от бутылки с вином. Ночью он ждал Алисию.
Если она не может этого избежать, то хотя бы постарается