буду делиться с тобой своими девятью жизнями,
спасать от головной боли и, яростно шипя, отгонять от тебя злую нечисть.
Буду сниться тебе прекрасной девушкой,
гибкой,
зеленоглазой,
предназначенной тебе судьбой.
В голове никак не укладывалась схема будущего тренинга – не получалось уместить в него все, что требовал заказчик. Точнее, оно умещалось, но как-то коряво, без связи одного с другим, и вообще в последнее время работалось тяжело – как будто камни приходилось ворочать. Идеи все равно рано или поздно приходили, но без прежней легкости, азарта, вдохновения, да и были какие-то… убогие, если честно.
Святослав еще недолго постоял у окна и отошел обратно к дивану, растянулся на нем, прикрыл глаза. Только бы не уснуть, ведь поза как нельзя лучше располагает к этому, но зато и мысли иногда рождаются полезные именно в таком положении, будто на границе между сном и бодрствованием, когда тело собой уже не обременяет, но ты еще в состоянии контролировать жизнедеятельность души.
Конечно, он все-таки уснул.
Проснулся от шума в коридоре. В следующую секунду в комнату зашла Инга.
– Опять спишь? – спросила она. – Ты же говорил, тебе нужно готовиться к тренингу.
Она как всегда была хороша, стройная и ладная, и он какое-то время следил за ней взглядом, пока она наклонялась, снимая чулки, и изгибалась, расстегивая замок на юбке. Попытался вспомнить, когда они в последний раз занимались любовью. Оказалось, что давно: неделю назад или даже больше.
– А я и готовлюсь, – ответил он.
– Лежа на диване?
Они обсуждали эту тему уже неизвестно сколько раз, и у него не было никакого желания снова объяснять свою позицию.
– Да, лежа на диване, – сказал он. – Пойдем ужинать, я пожарил рыбу.
На пороге комнаты появилась Анисья – одиннадцатилетняя дочь Инги.
– Привет, Святослав, – сказала она.
– Привет, Анисья, – отозвался он. – Как дела в школе?
– Получила сегодня пятерку по литературе.
– Умница! – похвалил он. – Иди переодевайся, мой руки и приходи ужинать.
Анисья кивнула и направилась в свою комнату.
За ужином Инга съела полпорции рыбы и выпила чашку зеленого чая без сахара и без молока. Не давая перебить себя и не делая попыток послушать кого-то еще из присутствующих, рассказывала о делах на работе: как в очередной раз она отстаивала свою точку зрения перед генеральным директором, который, по обыкновению, проявлял только консерватизм, скудоумие и был не в состоянии просчитать будущее на пару шагов вперед. Возмущение Инги, четвертый год занимавшей пост финансового директора в крупной торговой компании и не раз доказавшей свою правоту и умение верно спрогнозировать ситуацию, было более чем понятно, но Святославу, у которого не клеилось с тренингом, хотелось только, чтобы она помолчала хоть несколько минут и дала подумать о своем.
Анисья быстро съела свой ужин и, прихватив с собой пару конфет и сок, отправилась к себе.
– Сколько раз я просила тебя не есть в комнате, – одернула Инга дочь.
Та сделала вид, что ничего не слышала, и скрылась в коридоре.
– Кстати, – переключилась Инга на Святослава, – ты опять пережарил рыбу.
– Разве?
– Что в тебе вызывает сомнения? По-твоему, я не могу отличить нормально приготовленную рыбу от пережаренной?
Инга начала заводиться, и Святослав почувствовал, как, несмотря на все усилия, в нем тоже начинает расти раздражение.
– Вот когда будешь сама готовить, тогда сможешь оставлять ее хоть сырой, – ответил он.
– Вот когда я смогу себе позволить валяться целыми днями на диване, тогда, может, у меня появится время на готовку!
Резко отодвинув стул, Инга встала и вышла из кухни. Святослав тоже поднялся и пошел мыть посуду.
Остаток вера провели в разных комнатах: Инга просматривала какие-то документы, Святослав пытался думать над тренингом. Когда оказались в одной постели, он все-таки сделал попытку пододвинуться к ней поближе. Инга не отпрянула, но и не сделала движения ему навстречу. Он провел рукой по ее бедрам, по спине, животу. Она наконец повернулась к нему. Молча отдалась, не издав ни звука, даже, кажется, не попытавшись получить удовольствия от близости, – про работу она рассказывала куда с большей страстью. Раньше она тоже не была особо пылкой и с большей охотой проводила время за душевными разговорами, чем в постели, но хотя бы откликалась на его ласки; теперь же не было ни разговоров, ни нормального секса – каждый раз будто одолжение делает, даже засыпать рядом с ней стало не так легко, как раньше.
Поворочавшись, но так и не уснув, Святослав поднялся и снова отправился к компьютеру.
Ночью ему всегда лучше думалось, и на этот раз, к счастью, в конце концов все блоки тренинга удалось более-менее логично увязать между собой. Не так