Лучник. Любый мой. Книга четвертая. Юрий Сергеевич КАРАНИН

Не до того сейчас. То, что с градом после их визита начало что-то тревожное происходить, заметно и понятно не только ему. Своя городская стража и то каждодневно о граде нерадостно докладывает: и обозы стали редки, и под усиленной охраной всегда. И стражи на тех стенах больше стало, и теперь более тревожна она и бдительна, – не то, что в первые дни, теперь-то всякого, в град входящего, с пристрастием обыскивают. Пушки хоть и не стреляют, но пушкари там неотрывно виднеются. Оттого и своя стража про вольность свою забыла. Этим-то, признаться, немного обиделся Император, – больше на его попреки козыряют. Описанных тем «посольством» чужаков возле града пока еще не видели, но каждый человек на том берегу на счет поставлен. И, когда император на берег уходит, за податью якобы, вся стража в стойку стает, но откровенно не понимает, почему в одиночку, что совсем непозволительно Императору. А вдруг, если что …? Вот, если бы в сопровождении «свиты»? Но он и «свиту» с собой не берет, что еще более не понятно: девицы только и ждут этого. Члун вздохнул: понятно, что они себе вообразили, ведь почти сразу же заметили новое отчуждение между ним и «благоверной», – и теперь ему приходилось сталкиваться с ними на каждом шагу.

      Но, разумеется, как он мог на берег их брать? Надежда на то, что дева увидит его и приплывет, была слабой. Он больше надеялся встретить Милея, – с ним сначала переговорить, но и Милей пропал, как в воду канул.

      Немного не дойдя до берега, Члун остановился и огляделся по сторонам. Вот уже и лето – на исходе, а Милей так и не показался. Скоро зарядят дожди, – и про берег придется забыть. Но сегодня еще погожий денек: тепла прежнего, конечно, нет, но это и к лучшему, – меньше стала доставать надоедливая мошкара.

      – Все подать ждешь?

      Члун от неожиданности вздрогнул. Милей? Нет, конечно. Оторопь быстро прошла, – Члун понял, что за спиной стоит Воевода. Но чувствует Члун, что краснеет, как захваченный на месте преступления.

      – Н-нет! – В попытке совладать с возникшим смятением Члун терялся все больше.

      – Боюсь, не будет в этом годе подати. Тревожно у них. – Воевода по привычке мял свою бороду.

      – Я же сказал, не подать жду. – Смущение не проходило, оттого и помрачнел Император. – Сам вижу, что неладно у них. – И сделал неловкую попытку укрыться от внимательного взгляда Воеводы.

      – Ну, нет – так нет. – Миролюбиво сдался Аромей. Он не усмехался, но Члун теперь ощутил колючую неловкость.

      – Давно хотел с тобой посоветоваться, но как-то не получалось. – Растерянно проговорил он, невольно пряча глаза. – Помнишь деву из града того?

      – Это ту, что с нами была? – Снова принялся за бороду Аромей.

      – Не, другая, та, что пришла из града ….

      – Помню. – Прищурил глаз Аромей.

      – Жениться на ней хочу. – Выпалил Члун, обрезая все пути к отступлению. – Что скажешь?

      – Плохой я в этом деле советчик. – Сразу помрачнел и Воевода. – Непростое решение. Поймет ли народ? У тебя вот-вот наследник родится, а тут такое ….

      – Против,