Транспорт, не зависимо, что это было: автобус, троллейбус, трамвай, не говоря уже о такси, могли увезти их с матушкой Марией прямо почти на край света. Так, по крайней мере, казалось ей, молоденькой, неискушённой провинциалке. Девочке из глубинки, прожившей всю свою сознательную жизнь безвыездно, куда – либо.
Да, ей действительно пришлось стоять на паперти многих церквей, которые покоряли её своей высотой, красотой, величием. Сверкающими на солнце позолоченными куполами, звоном колоколов, от которых щемило в груди и почему – то хотелось плакать. Переливающимися от света свечей старинными иконами и трепетными огоньками лампад.
С этих икон смотрели строго и как бы осуждающе лики святых. И ей было страшно и одновременно торжественно приятно, осознавать, что за ней нет ещё этих грехов. Что она ещё не успела нагрешить за свою коротенькую жизнь. Так думала эта молоденькая ещё девочка, с чистым и неиспорченным этим миром сердечком.
Сердечко её было по – детски чистым, не искушённым соблазном жизни; а вот головка, не смотря на молодость лет, работала на равне с мышлением взрослого человека. Если матушка не устроила её никуда учиться, как обещалась родителям Нины, значит, она сама должна позаботиться о себе. Она не будет стоять здесь, всё время, как побирушка в угоду матушке. Это пока. Буквально пока летние месяцы, а там она сама позаботится о себе.
Ей, конечно же, было неловко, что она окажется неблагодарной по отношению к человеку, приютившему её и заботившемуся о ней по мере возможности. Ведь она с её помощью попала в саму Москву, а это было куда, как серьёзно.
Вдруг это знак свыше на её мысли, о которых не знал ни один человек на земле, кроме самой Ниночки. Эти мысли заставляли сердечко девочки биться сильнее и, она даже порой грезила, будто на яву. Вот бежит она вприпрыжку лёгкой походкой, а то танцует словно балерина. Грёзы эти быстро проходили, и, сердечко её рвалось от действительности. Но, как говорят, выше головы не прыгнешь. Всему своё время. Нужно подождать, обжиться. И уже тогда мечтать по – настоящему. А матушка пусть простит её. Хотя, за что её прощать?
Глава 4
Она сразу же оказалась не нужным здесь человеком для родственницы. Так, как было лето, то спала она на балконе. Да она там находилась всё свободное время, если оно оказывалось у неё. И, чтобы не мешать матушке с её гостями, да и здесь она чувствовала себя, куда как уютней. Была сама себе хозяйка. Кушетка, столик, кресло – качалка. Да это просто обстановка настоящих богачей.
Дома она спала на кровати одинарке, да ещё с двумя малышами, лежащими рядом с ней «валетом». Иногда она не могла заснуть, маясь, на металлической основе кровати, боясь даже перевернуться, хотя и сустав больной ноги дико болел. Просто она не хотела во сне ненароком зашибить братика, или сестрёнку. Или разбудить их. Они ведь ещё маленькие. Испугаются со сна, закричат.
Да не дай бог разбудят родителей. Тогда уже